Глеб распахнул ворота и вспомнил еще кое-что:

— Сир, ты ничего не слышал о человеке по имени Епископ? — Он повернулся к хозяину.

Тень раздумья легла на лицо Горбуна.

— Епископ, — пробормотал он, — знакомое имя… Да! Вспомнил. Давно здесь проходили люди. Много людей. Они несли какие-то вещи. Волшебные предметы… Они называли это имя. Епископ… Но я слышал о нем еще раньше. Он колдун?

— Да, — кивнул Глеб.

— Колдун, волшебник, чародей, маг… — бормотал Сир. — Он плохой человек, господин… Давным-давно, зимой ко мне пришел Двуживущий. Больной Двуживущий. Он весь был покрыт гниющими язвами, от него пахло мертвечиной, он бредил и постоянно терял сознание. Он умер на пороге моего дома, и глаза его не видели ничего. Он много говорил перед смертью, и из его слов я понял, что на него наложили заклятие болезни. Он тоже называл это имя — Епископ… Только плохой человек может так убивать…

— Да, — тихо сказал Глеб, — кажется я знал того Двуживущего.

Языком он осторожно коснулся десен, словно боялся, что они снова закровоточат и разбухнут, покроются гноящимися ранками, а губы высохнут и растрескаются коростой, и гниющая кожа будет неистово чесаться, и нос провалится… Глеб мотнул головой, отгоняя неприятные воспоминания.

— Прощай, Сир! — сказал он, движением плеча забрасывая за спину котомку с едой, что собрала для него Соба. — Может, еще встретимся.

— Может быть, господин.

Глеб помахал рукой облокотившейся на дверной косяк Собе, та кивнула, прощаясь, и ушла в дом.

— Удачи вам, господин! — крикнул вслед ему Горбун. А потом он еще долго стоял возле ворот, глядя на холмы и философски размышляя о месте каждого в этом мире.

2

Дорога ширилась с каждым днем пути. Сначала она узкой пыльной лентой петляла среди пологих холмов, затем превратилась в ровное укатанное полотнище, смело взбирающееся на горбы равнин и разрезающее надвое изредка встречающиеся перелески.

Все чаще стали попадаться навстречу люди. Кто шел пешком, кто погонял лошадей, кто ехал в телеге, запряженной неторопливыми тяжеловесами быками. Встречные по-хозяйски осматривали идущего через их земли путника, некоторые приветливо улыбались и кивали ему, некоторые останавливались и завязывали разговор. Но были и такие, что настороженно косились в сторону незнакомца, плотнее сжимали в кулаке иззубренный работой топор и торопились миновать подозрительного чужака в запыленной кольчуге и с копьем в руке…

Каждый день Глеб проходил через несколько деревень. Все они казались ему одинаковыми: игрушечные домики, бревенчатая церквушка, двухэтажная гостиница — везде одно и тоже. Каждый вечер он останавливался на первом подвернувшемся постоялом дворе, запасался там провиантом, ночевал и опять торопился дальше, вслед за солнцем. Спешил к стенам Вечного Города.