- А помнишь, как с ними перестреливались две недели?

   - Ты про?

   - Про нее.

   - Конечно помню, я тогда осколками наелся, два месяца в больничке пролежал.

   - Угу, а Васька я вспоминаю постоянно.

   - Да я всех вспоминаю, столько ребят полегло! А за что?

   - Ясно за что, за бабло, они полегли, а кто-то бабло поднял.

   - Вот встретить этого кого-то, и поблагодарить за каждого, а потом от лица их матерей, а потом отцов, а потом...

   - Думаю, после первой благодарности остальным уже не достанется. Слизняки не обладают хорошей выживаемостью, дохнут тут же.

   - Ну да.

   - Слушай, а ты Федоса видел?

   - Лично нет, тут встречал.

   - И как он? Где?

   - Да с нами же, только в смертниках.

   - Отчего это?

   - Так он в коробочке горел, причем конкретно, спас, если можно так сказать, БКТ-4, только не особо.

   - Как это?

   - Да коробочку подбили, она принялась гореть, кто-то быстро выскочил, кого-то выбросило, кто-то вообще не вышел, а Федос, просидев внутри пять минут, вышел. Коробочка уже вся полыхала, сам видел, как те горят, и тут, прикинь, из пылающего зева выходит пылающий такой демонический боец с пулеметом в руке и начинает отстреливать, не сгибаясь противника. Те ах охренели, когда на них пошел объятый пламенем и стреляющий в полный рост с рук из пулемета воин Ада.

   - Нихрена себе!

   - Ага, все там были в полной прострации. А Федоса тушить начали только через минуту, когда ответный огонь стих, голубозадые каски, походу, обосрались и оперативно свалили.