Я махнул рукой в сторону здоровенной каменной плиты, которую поддерживали на рогах четыре каменных быка (в Алинде — животные мифические — кроме этой скульптуры, я их нигде не видел). Плиты была покрыта прихотливой резьбой и сложными рунами и пиктограммами.

— Вообще-то, привязка у меня уже есть, — уточнил я. — Но, с учётом всего этого кавардака…

Смысл обновить привязку и правда, был. Впрочем, для моих сегодняшних целей Алтарь Возрождения был куда важнее.

Я прикрыл глаза, пытаясь вспомнить, как это было. Положил руку на шар и прошептал: "Активация Меню". Бомммм! — отозвался в моих ушах Мировой Колокол. Сквозь мрак закрытых очей поступили огненные буквы:

"ВЫ ЖЕЛАЕТЕ СОХРАНИТЬ ИГРУ?"

— Да, — согалсился я.

"ПРИНЯТО".

Дзонн — и новый звон Вселенского Колокола уведомил меня, что где-то там, в Астральных Высях, моё решение рассмотрено и записано.

Я снял руку с шара. На миг он стал ярко-зелёным, а затем вновь "остыл" до привычного туманного мерцания.

Ну, вот и всё — тянуть дальше нельзя.

Пора.

Я не могу тащить с собой девушек в Злые Земли, не зная наверняка, что будет существовать возможность их возродить. Нет, ни за что, ни в коем случае, никогда! Я только потому и взял их с собой, ибо изначально рассчитывал на это… Но работает ли, всё-таки, привязка? Есть лишь один путь это проверить.

Режим PvP отключён по данной локации — так, что даже клинок нигде, кроме Тренировочной Арены, извлечь из ножен нельзя. Но… зелья-то пить никто не запрещает… Я выдернул пробку из Багрового Пламени — и, прежде, чем успел передумать, опрокинул его в глотку.

Магматическое пламя стекло мне в желудок и разорвалось там агонией алой боли. Было ощущение, что я хлебнул кислоты. Рот беззвучно открылся, выдыхая облако пара. Когти неведомого существа раздирали мои внутренности, я упал на брусчатку, скуля и суча ногами. А затем алая пасть невидимого зверя прожевала, раскусила и поглотила меня целиком. Осталась лишь боль, стекающие потоки красной лавы, которые заливали моё сознание.

А затем, внезапно, всё кончилось.

— Внимание, — сказал мягкий, прохладный, уверенный голос. — Вы проиграли.

Я был и тишине и темноте. Ох, как хорошо. Где я? Почему я? Не всё ли равно? Свежая, как дуновение из морозилки, пустота обнимает меня. Боли нет, словно её отключили — но в воспоминаниях о ней ещё агонизируют несуществующие нервы. Память будто обложили ватой. Но ведь было ещё что-то, кроме боли.

Вспомни. Вспомни.