— Значит, те, кто не прикоснулись?

— Люди. Мой сын, мой новый муж, мои приёмные дети. Нервил был до недавнего времени.

— Как ты докажешь, что они люди? Что…

Я замолчал. Глупый вопрос. У них есть воспоминания, чувства. По крайней мере, они так думают. Как я в свою очередь докажу, что я настоящий человек с настоящими воспоминаниями? То, что я так думаю, ещё ничего не значит. Тем более, если верить Гае, уже поздно говорить об этом.

— Чего «что»?

— Забудь.

Мы дождались, пока рыба приготовится. Я ел с жадностью. Нет, чёрт возьми, я жрал, как свинья, хлюпая носом, утирая жир и слюну, заглатывая кусок за куском. Огромного, килограмма на два с лишним, сома я сожрал почти в одиночку, и мне хотелось ещё. Я подумал о том, что в последнее время мне нужно было слишком много еды, и, несмотря поедаемые мной на зверские порции пищи, я худел и худел. Наверное, дело в Злобе. Или в растущих статах — энергия не может взяться ниоткуда. Ускоренный метаболизм, наращивание мышечной массы… Наверняка.

Доев, я поблагодарил Гаю за ужин и спустился к озеру.

— Спасибо, — сказал я Топлюше и улыбнулся. Наверное, в первый раз искренне. Как банальное полное брюхо влияет на настроение, а?

Умывшись, я посмотрел на своё отражение. На месте правого глаза красовалась чёрная в полутьме червоточина. Переживём, у Топлюши же вырос глаз, вырастет и у меня.

Я вглядывался и вглядывался в моё лицо. Становилось не по себе. Чёрная борода, выпирающие скулы, ввалившиеся щёки. Чего-то не хватало. Будто лицо было чужим. И дело не в глазе. Не в силах больше смотреть, я провёл рукой по водной глади, сбивая отражение. Не помогало. Я знал, что что-то не так. Я… потерял что-то.

Издав какой-то рык, я резко встал и вернулся к Гае.

— Твой сын идёт, — сказал я.

— Услышал?

— Да.

— Молодец… шагов за четыреста. Эх, парень, если бы…

— Нет смысла горевать, не так ли? — резко спросил я.

— Ты прав.

Зага встретило семейство утопленников.

— Где труп Нервила? — завизжала ему в лицо молодая, но сын Гаи лишь отмахнулся от неё.