— А вот зачем мы живём, Олегыч, а? — созрел новый вопрос у Митьки.

— Чисто с научной точки зрения, — начал я объяснения, жестикулируя вилкой с наколотым на неё огурцом, — не за чем. Живём, потомушта нас родили, а не дохнем, потомушта инстинкт не дает. И никакой высшей цели у нас нет. Но это, бля, наука говорит, и ей я не верю.

— Это почему это не веришь? — поинтересовался друг.

— А ты просто на секунду представь, что это правда. И тогда жить совсем становится неохота, да и не зачем, — протянул я.

— Харош хандрить! А вот ты сам бы как хотел прожить свою жизнь, — спросил Митька.

— Честно?

— Ну…

— Наливай, расскажу, — придвинув к нему стопку, попросил я. Выпив и закурив начал рассказ: — А хочу я, друг мой Митька, собрать группу её. еи. единомышленников и отправиться в прошлое, белые пятна истории разгадывать. Мир посмотреть, но чтобы, без этих, без косяков, в стиле эффекта бабочки, и все глубже и глубже удалятся в прошлое, юрский период, девон и еще немного вглубь. А потом выйти в космос, помотаться по галактике в поисках зеленых человечков и в конце уже своего очень долгого пути, когда уже жить станет не интересно, встретить Демиурга. Да и спросить о том, о сём, посидеть за жизнь перетереть, коньяку грузинского попить. И вот потом уже можно на покой, вечный.