Улыбка медленно стекла с лица Примарха.
— Довольно на сегодня разговоров Вальдер, думаю все уже закончено, так что пора бы мне и честь знать. Так ведь у нас в России говорят? — он откровенно осклабился. — Не переживай, мы с тобой еще увидимся и очень скоро.
«Нас? У нас? Ах ты сво…»
Щелчок пальцев и фигура в красном, темнота, пятно света, яйцеобразные кресла и столик со всем его содержимым смазались дымным облаком. Краски перемешались, заклубились, уносясь в неведомые дали, сопровождаемые тихим издевательским смехом. Я дернулся, попытавшись дотянуться рукой до зыбкого красного дымка вьющегося всего-то в паре метров от меня. Звякнули цепи и во вспышке, сквозь муть проступила другая, куда как менее приятная картинка.
Эпилог
Эпилог
Обнаженный по пояс и босой, я висел прикованный к темной холодной стене, в сыром средневековом каземате. Все тело болело, а полоска жизни мигала в самом начале красной зоны.
— Magadhoz tértél, kis csibész? — произнес кто-то справа от меня.
Мощный удар в солнечное сплетение выбил воздух из легких. Я закашлялся, пытаясь вздохнуть и тут же чуть было не потерял сознание от прямого в челюсть.
— Этио тиебе за моих лутей! — произнес знакомый голос, тщательно выговаривая дарейские слова. — Лорт Аугусьтиен заперетил тебя убивать. Но он нишего ни скасал о твойом… как это на вашьем варварском языке… ждоровье.
Острая боль обожгла мою грудь в районе сердца. Запахло паленым волосом, кожей и мясом. Я зарычал, но рык быстро перешел в крик, а затем в протяжный вой.
— Воть так воть. Пой заемная криса. Пой…
— Hagyd abba, kapitány! Meg fogod ölni! — раздался взволнованный голос человека, которого я не мог видеть. — Ide kell hívni az úrnőt…
— Ну, такь жави ее! Чего стоищь! — рявкнул букинир, хватая меня за подбородок и с силой сдавливая челюсть. — Тепэ повежло крыса. Но ничего. Когда ш тобой закончат хожаева, тепя обешалы мни.
Мой затылок с глухим стуком ударился об камни стены, глаза залил яркий свет и сознание отключилось. Не знаю, сколько времени я болтался в таком состоянии. В чувство меня привела холодная вонючая вода, которой мне щедро плеснули в лицо.
Сквозь гул и колокольный звон, жужжание в ушах, я услышал, как скрипнула тяжелая решетка двери. Через муть и белесые пятна, увидел женскую фигуру, что покачивая бедрами, медленно подошла, нет, подплыла ко мне, и перед которой склонился в почтительном поклоне мой мучитель.