Не знаю, сколько это продолжалось, наверное, не больше пары секунд, но мне самому показалось, что гораздо дольше. Боль отступила, но не сразу, а постепенно, медленно утихая. Даже когда она полностью исчезла, в ушах все еще гудело, а перед глазами стояли яркие сверкающие пятна. Когда я наконец снова обрел способность видеть, обнаружил, что лежу на полу в какой-то скрюченной позе. Затем увидел, что все мои вещи до сих пор были на мне. То есть она не убила меня. Взглянув на интерфейс, увидел, что полоска здоровья уменьшилась совсем на чуть-чуть, не больше чем на пять процентов.

Кристина возвышалась надо мной. Я не мог хорошо разглядеть ее лицо, так как пятна, что стояли перед глазами, хоть и ослабли и больше не были такими яркими, но полностью еще не исчезли. Однако мне удалось разглядеть, что геймерша больше не улыбается и теперь выглядит даже скорее злой. Она что-то говорила, губы ее шевелились, но из-за шума в ушах я не мог разобрать ни слова. Она явно что-то спрашивала, но я не отвечал и ее это, видимо, злило. В конце концов я попытался что-то сказать, но не услышал свой голос.

Затем все началось опять. Только в этот раз мучения длились гораздо дольше. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем боль стала понемногу отступать. Через какое-то время пятна перед глазами стали постепенно исчезать, и я разглядел, что все еще валяюсь на полу, только на мне уже нет брони. Все мои вещи валялись рядом, а Кристина ходила и собирала их. Взглянув на интерфейс, увидел, что ранг снова понизился с семнадцатого до шестнадцатого.

К тому времени, когда Кристина собрала весь дропнувший с меня лут, шум в ушах уже почти полностью стих, а пятна перед глазами исчезли. Проходя мимо, она сказала:

— Целый день собираешься валяться? Вставай уже!

Я поднялся. Поймав мой взгляд, геймерша сказала:

— Ты что, никогда не сталкивался с рабскими ошейниками? — спросила она. — С твоей стороны было очень неразумно наводить на меня оружие, когда на тебе надет ошейник.

Я не стал ей объяснять, что пока был парализован, изо всех сил пытался поднять руки и поэтому, когда дрон перестал сковывать меня, они скорее по инерции сами взметнулись вверх.

Кристина подождала немного, но так и не услышав ответа, пожала плечами и сказала:

— Хотя один раз я все равно убила бы тебя. Правда, я тебе предлагала добровольно снять с себя весь шмот и оружие, но ты мне не отвечал. Так что сам виноват.

И снова я ничего не сказал. Но вовсе не из-за того, что не хотел говорить, а просто все еще окончательно не отошел от того, что недавно произошло. Я часто умирал в этой игре, но такой боли мне еще не приходилось испытывать. Затем поймал себя на мысли, что готов пойти на что-угодно, лишь бы она снова не нажимала кнопку и не пускала ток (ну или чем это меня так колошматило) через мое тело. Вслед за этой мыслью пришла другая. А где вообще находится эта самая кнопка? Мне вспомнились те два игрока, которых я повстречал на второй день игры — Крейна и Верзилу. На Верзиле был рабский ошейник, а у Крейна на запястье одной руки — браслет, управляющий этим ошейником. Однако у Кристины на руках не было никаких браслетов. Да и вообще, оба раза, когда она активировала ошейник, она находилась в поле моего зрения, но я не видел, чтобы она вообще куда-то нажимала. Оба раза она стояла неподалеку от меня, ее руки свободно свисали вдоль туловища и совсем не двигались. То есть активировала ошейник она каким-то другим способом, не через нажатие на кнопку. Но каким? Может, силой мысли? Возможно ли такое? Если да, то мои дела совсем плохи.