Со звуком «фуу», я подул ей в ухо.

Ивар Лодбрук дрожала как осиновый лист.

Вот почему, я не могу перестать наслаждаться, угрожая другим.

— Хм. С нетерпением жду того дня, когда ты восстанешь против меня. Сгораю от нетерпения. Но я с этим смирюсь. С удовольствием подожду. В конце концов, у меня огромный запас терпения. В связи с этим, можешь вздохнуть свободней.

Ивар Лодбрук стиснула зубы.

— Ваш покорный слуга… не станет никому присягать.

— Даже лучше.

Я слегка похлопал Ивар Лодбрук по плечу.

— Воспользуйся этой возможностью набраться опыта.

— …

— Знаешь, люди должны учиться, даже если они стары. Если кому-то становится лень заниматься своим образованием, то он опомниться не успеет, как превратится в неудачника. Человек всегда должен заботиться и дорожить своим телом. Ты так не считаешь?

Ивар Лодбрук не могла ответить.

Если все было именно так, то я бы поверил, что моя искренность смогла преодолеть языковой барьер, разделявший нас. Общение такое трудное. Как по мне, довольно печально быть вынужденным прибегнуть к угрозам, чтобы заставить других людей уважать меня. Когда Эдип выколол свои глаза[34], он, наверное, был не так печален, как ныне я.