Когда два человека разделяются, это кажется неестественным, даже если они должны поделиться друг с другом сотней новостей, но, в этот момент тишины, наше отдаление казалось совершенно естественным. Когда поцелуй закончился, и мы восстановили дистанцию, мне казалось, что наше расстояние было совершенно естественным.

Лазурит прошептала:

— Я так же не намерена выступать в роли матери Вашего Высочества.

— … Лала, — осторожно произнес я. — Я признаю, что за все это время, я произносил много непристойных строк о поцелуях. Однако, все они были исключительно ради того, чтобы наслаждаться видом твоего смущения, и, тем самым, не имели никакого подтекста. Если, случайно, я посеял это недопонимание, ставшее причиной того, что сейчас произошло, то я сейчас же искренне извинюсь и…

— Я прекрасно знаю об этом. Ваше Высочество, — прервала меня Лазурит.

И снова, она потянула мой галстук вниз.

— Поэтому, прошу, заткнись.

Мы погрузили наши тела в темноту коридора.

После второго поцелуя, последовавшего за первым, нельзя было уже сказать, чья ладонь первой схватила тело другого, и кто первым толкнул другого в темный угол коридора. Бессмысленно обсуждать порядок.

Единственное, что я хорошо помню, были ее безмолвные, сияющие голубые глаза.

* * *

— Мяяяу, — мяукнула серая кошка.

Кошка, купаясь в лунном свете, устало вытянулась.

Интермиссия

Интермиссия