Он остановился, в паре метров от меня, упер шестопер боевым концом в землю и сложил могучие длани на рукояти. За его спиной мрачно колыхался старый, местами в дырах, серый плащ. Насколько я знаю, он его снял с тела убитого им лича, босса одного из самых жутких данжей, который сумела зачистить только его гильдия.

- Приветствую Грациано, - громыхнул Чертовсон, откидывая забрало рыцарского шлема. Голос его был подстать образу - рыкающий, низкий. Чую он не хило поигрался с его настройками.

- Как вы меня все находите? - раздраженно произнес я, внутренне восхищаясь его доспехами, уже позабыв о необычном голосе.

- Мне говорили, что ты весьма некультурный и неприятный тип, но я надеялся на лучшее, - произнес орк едко. В его взгляде промелькнул интерес, когда он увидел мой плащ. Так-то, знай, что не только у тебя есть фильдеперсовые шмотки, мы тоже не пальцем деланные.

- Некультурный и неприятный? Это еще далеко не весь список моих достоинств, - усмехнулся я.

- Диссоциальное расстройство личности? - проговорил Чертовсон глядя на меня оценивающим взглядом, словно покупал тушку бройлера на базаре. - По-простому - социопатия.

- Звучит как ругательство.

- Не можешь остановиться? - проговорил он. - Серьезней надо быть.

- Да уж какой есть. Приветствую легендарного игрока. Чем обязан?

- Поговорить хочу, и поблагодарить, - выражение его лица немного смягчилось.

У орков рожи вообще очень дикие и свирепые, словно они всегда находятся в центре битвы. Чертовсон же и этот момент детально проработал. Черты его лица были более мягкими и располагали к доверию. Как он этого добился, ума не приложу.

Галочки возле ника естественно не было, так что хрен его знает, как выглядит в жизни этот титан.

- Поблагодарить? - изумился я, меж тем как разглядывал его. Легенда все же. Любого сильного бойца сравнивают с ним. Он эталон, икона. Триста десятый уровень - вершина всего айсберга игроков.

- Ага, за то представление, что ты устроил на совете одного зазнавшегося клана, - усмехнулся он.

- Признаться, я был несколько не в себе, - протянул я. Пусть не рассчитывает, что я исполню на бис, если вдруг эта шальная мысль бродит в его голове.

- Тем не менее, прими мою благодарность и вот еще: если поклянешься, что не передашь эту информацию третьим лицам, то я кое-что тебе покажу.

- Клянусь, - отрывисто сказал я. Ничего ведь не теряю. Всё же уточнил: - И ты вот так просто поверишь мне?

- Ты показал себя честным игроком. Сделку со "святыми" ты провел по всем правилам, - проговорил он. - Вот тебе моя благодарность.

Система уведомила меня, что Чертовсон запрашивает ответ на прием видеозаписи. Я согласился. Это были те секунды большого бада-бума, которые я не мог увидеть, по причине цифровой смерти. Снято было практически с крайнего места из-за стола-подковы. Вот я активировал навык "Сердце смерти", пожертвовав девяносто девять процентов экспы. На волю вырвалось почти двести тысяч дамага. От моего живописно разорвавшегося тела в разные стороны с воем устремились серые волны стихии "Смерть". Они пожирали игроков, словно огонь промасленную бумагу, мгновенно превращая их в горстки праха, который при достижении пола собирался в полупрозрачные трупы. Эх, собрать бы с них лут. Погибли, конечно, далеко не все, а только слабейшие в совете, те, кто был около двухсотого уровня. Таких набралось больше пятидесяти. Какой тут шум поднялся. Игроки вскакивали, кричали, пронзительно верещали, как будто в свинарник забрался минимум медведь. Их рожи были перекошены от гнева и удивления. Каких только матюков они не слали на мою шахидскую голову. Все казни египетские кажутся детскими насмешками в сравнении с их проклятиями. Камера переместилась на того самого мужика, что представлял меня совету. Он зло сверкал глазами в сторону Вильгельмины. Она же с каменным лицом по-королевски встала с кресла и вышла из зала. На этом запись обрывалась.