В общем, пришлось помучиться, и поднапрячься почти до предела. Урри вообще, как только нежить наконец рухнула, сразу же присел прямо рядом с трупом, на ближайшую ступеньку. Я в это время уже секунд пять тихо валялся в сторонке. Пил очередное зелье, с трудом отходя от последней пропущенной магической плюхи. Сира, опёршись о ограждение моста, тоже хлебала напиток, только восстанавливающий не жизнь, а ману. Судя по зеленоватому оттенку кожи лица и теням под глазами, свою магическую энергию она потратила почти до донышка.

«Клинок Наказания», пятый меч-ключ занял своё место в моём инвентаре. Я покрутил в руке руну «Дыханье смерти». Уникальная вещь эта руна, раритет шестого круга, такой даже у Ксардаса нет. Поддавшись порыву передал магический камень Урри.

— Держи дружище, отдашь Фэйт как подарок, когда спасём её.

Тот молча кивнул, пряча руну в сумку на поясе. И мы отправились дальше.

5

5

Апокалиптический страж на вид отличался от своих фанатичных собратьев только глазами. Они горели багрянцем тлеющих углей на бледном, как у мертвеца, лице. А вот физическая мощь его оказалась поистине ужасающей, вполне соответствуя моим опасениям. Плюс — полная нечувствительность к боли, и неуязвимость для обычного оружия с магией. Но, при этом, он имел обыкновенное, скажу даже не особо впечатляющее, телосложение, и тактику боя ниже среднего уровня стражей Болотного братства. Наглядно убедившись, что прямого урона ему нанести не могу, я сбил его наземь обычной круговой подсечкой, затем второй раз, подкатом. Урри времени тоже не терял, размашисто работая Уризелем. Апокалиптический страж в конце-концов сгорел не хуже фанатичного. И вот, мы на пороге храма. На плоских лицевых частях колонн, поддерживающих портик, барельефы орков с секирами — как не крути, а самый распространённый в Минентале сюжет. На плитах вокруг входа — рисунки человеческих черепов в круге орнамента. Как-то это отдаёт духом древних цивилизаций прошлого нашего мира, что-то подобное я встречал в изображениях инков или ещё каких-то тольтеков, в своей давней поездке в Мексику.

Внутри, посреди прихожей, лежал огромный круглый ковёр, ярких красных тонов, резко выбивающийся из общего стиля. На стенах орнамент, колонны и две большие картины. На левой от нас изображён Спящий, а на правой — явно карта мира. Ого! Никогда не видел карты Мордрага, причём в таком знакомом виде. Это вам не зарисовки Рудниковой долины, ходящие по рукам колонистов внутри барьера. Жаль, рассматривать подробно некогда.

У входа нас ждёт ещё один страж. А издали, по прихожей храма, ему на подмогу неспешно бежит второй местный охранник, держа меч перед собой, хватом за лезвие и рукоять.