— Я тебя вссссе равно не понимаю.

— Кажется, тебе и не дано понять, — вздохнул я. — Ты мог бы уже десять раз напасть на меня. Но не делаешь. Почему? Потому что причинив мне вред, ты повредишь самому себе. Душа-то у нас общая. А почему же я тогда тут уже черти сколько пинаю и поджариваю тебя, и, не смотря на бьющую рикошетом боль, откровенно наслаждаюсь процессом? Ответ прост. Ты не можешь пересилить инстинкт самосохранения. А я могу. Поэтому ты просто забавный монстрик, который ест людей. А я — гребаное чудовище, которое получает наслаждение от убийств себе подобных.

Несколько секунд мы молча смотрели друг на друга. После чего я встал, отряхнул иллюзорную пыль с брюк, и вновь натянул довольную, как у Чешира, лыбу.

— Ну что, закругляемся?

Резкий рывок к непонимающей ничего твари.

Прижал к полу. Оседлал.

По левой руке растеклась мана Ярости. По правой — Бездны.

Оттяжка. Удар левой. Правой. Еще правой. Левой…

Пол шел трещинами. Эхо тонуло в визгах твари. Разлетающиеся искры силы сталкивались, вызывая небольшие взрывы. Каждый удар болью отдавался во мне самом, буквально разрывая душу…

Но, блядь, как же это было ПРИЯТНО!!!

Встав с уже не шевелящейся твари, я ухватил ее за ногу. Черный туман спал, обнажая истинный вид жалкой твари.

Белая кожа. Голова с носом-щелкой и кривым ртом. Тонкие руки-ноги… Без своей вуали он был больше похож на недоделанный манекен, чем на монстра Бездны.

Развернувшись, поволок ублюдка к провалу алого колодца.

Остановился на самом краю.

Посмотрел вниз.

Алое клубящееся марево. Это не Бездна. Но что-то очень на нее похожее. Такое же опасное, смертоносное… и столь же притягательное в своей силе.

— Андрей, — раздался на грани восприятия тихий голос Мют. — Не надо… Нельзя…

— Угу, — кивнул я. — «Фу, Андрюша, плохой песик»…

Размахнувшись, я сбросил начавшую приходить в себя тварь в колодец. Ее быстро затихающий визг, полный отчаянного ужаса, резанул по ушам, навсегда отпечатавшись в памяти.

Два шага назад.