Под эти бредовые мысли меня уволакивает в царство Морфея. И снится мне сон, настолько яркий, осознанный и до жути реалистичный, что я не могу понять сон это или явь:

Утро нового дня, я еду в больницу за родителями. Мама просит проводить ее до станции. Ей нужно съездить домой, взять вещи и договорится с соседкой о помощи по хозяйству в их с папой отсутствие. Сажаю мать в электричку, прощаюсь и иду тропинкой через пустырь, чтобы срезать путь до остановки. Вижу тех мальчишек-сирот, которых шугала возле детдома. Они направляются к заброшенному зданию завода, истлеющий скелет которого стойко борется со временем, рушающим его стены еще со времен Великой Отечественной. Я тайком крадусь за детьми. На подкорке сознания начинает тревожно биться мысль: «Опасность!».

Я, обескураженная этим предупреждением, останавливаюсь. Вроде бы я и осознаю свои действия, но в то же время, не могу что-либо предпринимать, как и управлять собственным телом. Будто вижу все происходящее со стороны. Не понимаю до конца сплю я или нет. Мне становится страшно, причем настолько, что начинаю метаться, и понимаю, что у меня нет тела. Пытаюсь поднести к лицу руки, но я их не чувствую. Горло сдавливает что-то невидимое, я задыхаюсь.

Распахиваю глаза и резко сажусь на кровати. Хватаю ртом воздух, держась за шею. Смаргиваю выступившие слезы, озираюсь сквозь сумрак ночи, различаю знакомые силуэты мебели своей комнаты. Можно выдохнуть. Я дома. Это всего лишь сон. Но до чего же правдоподобный.

Еще долго не могу отойти от пережитых ощущений, приходится даже встать и попить чаю с ромашкой. Яркие картинки увиденного стоят перед глазами. Долго ворочаюсь, но сон морит меня вновь, лишь когда на улице начинает уже светать.

Утром призыв к пробуждению «ласково» стучит мне напрямую в мозг. Это Система заботливо попинывает меня своими «космическими туфельками с острыми носами», чтобы я прекращала изображать из себя стонущее бревно и поторапливалась на работу.

Проходя мимо шкафа, с зеркалом во весь рост, цепляюсь взглядом за свое отражение. Фигурка моя заметно изменилась. Даже никакой сантиметровой ленты не нужно. Живот впал, бедра подтаяли, а грудь… она невероятно прекрасна. Прижав руки ниже бюста, и обтянув его ночной рубашкой, кривляюсь перед зеркалом. Вспоминаю, что я наконец-то дома одна, и стягиваю с себя одежду. Рассматриваю себя. Трогаю соски, они припухшие и при нажатии немного ноют. Меня это смешит. Помнится, у меня так классе в седьмом грудь росла, что невозможно было притронуться. Кто бы мог подумать, что организм одумается и, пятнадцать лет спустя, бюст продолжит свой рост!