– Двести голов или около двухсот. Самого Носолома среди них нет. Зато видел его любимого колдуна Вушума.

Пока старые знакомые переговаривались, Второй обстоятельно обдумал сложившуюся ситуацию и решил, что более подходящего момента ему не представится.

– Господин Корстейн? – обратился он к мужчине.

– К вашим услугам, господин Кхеине, – повернулся к нему фон Корстейн.

– Понимаю, что моя просьба покажется необычной, но, учитывая вашу недосягаемость, я прошу. – и Магнификус запнулся, подыскивая наиболее убедительные слова.

– Для вас – все, что угодно, – видя его замешательство, приободрил мужчина.

– Короче, я прошу руки и сердца вашей дочери! – закончил свою тираду Второй.

Тут пришла пора замешкаться фон Корстейну. Он в изумлении широко раскрыл глаза и, не веря своим ушам, переспросил:

– Что, что?

– Руки и сердца вашей дочери Наолы, – повторил Магнификус. – Я ее люблю, она меня, кажется, тоже.

– Он шутит? – на всякий случай уточнил у Лорда Вампира отец Наолы.

Абхораш отрицательно покачал головой.

У фон Костейна бешено сверкнули глаза, а его благородная рука сжала посох.

– Между вами что-то было, божок?! – грозно рыкнул он.

– Разумеется, нет, – поспешил успокоить встревоженного отца Магнификус. – Я серьезно отношусь к Наоле.

Фон Корстейн заметно успокоился и опять взглянул на старого друга:

– Сэр Бетельгейзе, вы не перестаете меня удивлять обширным кругом своих знакомств.

– Манфред, ты ничего не ответил влюбленному юноше, – корректно напомнил тот.

По всему было видно, что ситуация его весьма позабавила.

Отец Наолы растерянно перевел взгляд на молодого человека: