– В Небытии – да, – кивнул его спутник, – на Нибиру – нет. В отличие от моего отца, в момент физической гибели они спали.

– Но они об этом не знают! – воскликнул Второй. – Ни Теклис, ни Торгрим, никто им не сказал!

– Не сказал, – подтвердил Тордион, – я запретил об этом говорить. Это лишнее. И вам не советую распространяться.

– Обалдеть! – только и смог произнести Магнификус, переваривая услышанное.

Профессор вернулся к своему любимому месту на краю плато и сел. Вскоре к нему присоединился и Второй. Спутники долго сидели, молча разглядывая яркие, переливающиеся разными цветами звезды на небосклоне.

– Валайа рассказала мне, что три тысячи лет назад послала два разумных луча в поисках предела вашей Вселенной. Они еще не вернулись, – почему-то вспомнил Магнификус, доставая из кармана свою трубку.

– Они и не вернутся, – сказал Тордион. – У этой Вселенной, как и всех других Вселенных, нет предела. Они беспредельны, и в их глубине существует все. Где-то существует мир, точно такой же, как этот. И там так же сидим мы, только ваша трубка у меня в руках. А есть мир, где мы еще не вышли из вагона.

– Обалдеть! – повторил Второй, раскуривая зажженной спичкой трубку.

– Перестаньте повторять одно и то же слово, – упрекнул его профессор и предложил: – Чередуйте «обалдеть» с «непостижимо». Интеллигентнее звучит. Удивительно, почему такому важному понятию, как «непостижимое», не придумали свой символ? У «бесконечности» есть, а у «непостижимости» – нет. Придумайте что-нибудь. В историю войдете.

– Я «обалдеть» говорю не потому, что вы, профессор, мне глаза открыли. Тем более что по теории Эверетта о «множественности Вселенной» я в институте курсовую писал, – пояснил Магнификус. – Я поражаюсь другому. Откуда такая уверенность?

– Много путешествовал, – ответил Тордион и тут же добавил: – Мысленно, конечно. И смею уверить вас, мой образованный друг, что все наши представления о разновидностях разумной жизни до неприличного ограниченны. Я видел такое, что даже не смогу описать. Однако увидеться с этим нам удастся не раньше, чем через несколько миллионов лет. Далеко это все.

– Шредингеровская «Пси» в круге, – предложил Второй.

– Что такое – «Пси» в круге? – не понял Тордион.

– Пси. Символ непостижимости, – объяснил ему Магнификус.

– Плохо, – покачал головой тот, – на торговую марку бытовой техники похоже.

– Тогда любимое здесь число – четырнадцать в круге.

– Отчего – четырнадцать?

– Полное соответствие понятию «непостижимости» – значит много и ничего конкретно, но без него – никуда.

– Оригинально, надо подумать.