Вслед угасающему рассудку все еще тянутся длинные шлейфы из цифр…

* * *

Мрак омывает сознание.

Разрозненные мысли тлеют, как угольки, оставшиеся после пожара. Их не сложить в целое. Иногда в моем рассудке ярко вспыхивают массивы данных, – они выглядят как огромный город, с невероятно сложной структурой, сотканной из символов языка Ушедших.

Все эфемерно, полупрозрачно, нематериально и неосязаемо. Нет ощущения тела. Безвременье сбивает с толка.

Раздался тихий смешок.

В поле мысленного зрения вплыло бесформенное пятно.

Странное свечение приняло облик человеческой фигуры, – размытой, потусторонней.

– Я же говорил: они тебя используют и бросят умирать!

Знакомый голосок.

– Дитрих, это ты?

– Ну, а кто же еще? Знаешь, к тебе трудно пробиться, – сегодня он настроен миролюбиво. – Даже корпам сейчас не под силу достучаться до твоего сознания.

– Почему? Где я? Что случилось?

– Ты все равно мне не поверишь. Лучше взгляни и послушай сам.

Яркий свет неожиданно резанул по глазам.

Ощущения тела не вернулись. Я инстинктивно попытался зажмуриться и вдруг услышал характерный шелест микроприводов видеокамеры.

– Твое сознание в сети. Хочешь верь, хочешь нет.

Из-за сбившейся фокусировки в поле зрения – лишь размытые пятна. Появление Дитриха каким-то образом консолидировало и мобилизовало сознание, – мысленным усилием плавно меняю фокусировку устройства, переданного под мой контроль.

Камера закреплена под потолком.

Помещение необычное, в его интерьере причудливо смешано медицинское оборудование, мощные блоки нейрокомпьютеров, парочка серверов. Три рабочих места за изогнутыми консолями пустуют. Голографические экраны отображают непонятные мне графики.