Я кладу магнитик на стол Олеси Абиковой и поворачиваюсь к ним спиной.

– Боря... – окликает меня Карина.

– Да?

– То, что ты нам сейчас рассказал… Правда?

– Я никогда не был более искренен, чем сейчас. Девчонки, это одна сплошная подстава. Одна большая…

– Ты будешь на нас сейчас ругаться, наверное, – подает голос Олеся. – В общем, мы поверили Юрию и написали на тебя «служебки». Ты прости нас, но мы были злы, из-за Оксаны…

– Значит, он всё-таки вынудил вас. Эх, и я дурак не позвонил вам. Ладно, прорвемся как-нибудь.

– Нет, ты в самом деле ничего такого не хотел, как было на записи?

– Я даже не знаю, кому ещё объяснить. Но чувствую, что объяснять придется многим. Фиг с ним, если меня уволят, но вот Оксану жалко, Юрий же ей потом прохода не даст.

– Мы сейчас пойдем и заберем свои служебки. Правильно, девчонки? – Александра поднимается с места.

– Правильно. Не дадим нашего Борю в обиду! Только мы можем над ним издеваться! – встает и Карина.

– Я согласна, вот сейчас… – Олеся обрывает речь на полуслове.

Её взгляд направлен за мою спину. Я уже знаю, кто там стоит – спиной чую радостный оскал.

– Бунт на корабле? Поздно вы захотели исправиться, я уже отдал ваши «подлючки» генеральному и… Караев, зайди ко мне!

Не нужно объяснять, кто был за моей спиной. Я подмигиваю девчонкам, все-таки что-то хорошее и доброе в них осталось. Хоть и «сучки крашеные», но это мои «сучки крашеные», занозы, к которым успел привыкнуть. Я выхожу следом за Юрием.

– Проходи, садись, подписывай, – именно с таких трех слов начинается наше общение.

– Чего подписывать? – я уже вижу приказ, где выделяются грозные буквы «п. 5 ч. 1 ст. 81 ТК РФ», но предпочитаю немного повалять дурака.

– Подписывай заявление об увольнении по собственному желанию. Хватит мне глаза мозолить, отправляйся-ка ты в свободное плавание. Я вижу, что ты уже вырос и тебе стали тесны рамки нашей организации, поэтому пиши заявление без отработки. А я уж так и быть – замолвлю за тебя словечко при рекомендациях на новом месте работы. Или же в действие вступит второй приказ, вот этот, – он подталкивает ко мне листок с «грозными буквами».

– И думаешь, что эта филькина грамота у тебя пролезет?

– Не у «тебя», а у «вас». Соблюдай субординацию, Караев. Тыкание осталось в Карелии, здесь же другие условия.