- Это многое меняет. А вы не знаете, какие силы будут нам противостоять?

- Три городских полка и триста княжеских гвардейцев.

- Светлые боги Прайма, будьте к нам милостивы. Только на вас уповаю, на милость вашу... Образумьте. Как? Как вы сумели меня убедить ввязаться в эту авантюру? Пусть мисальдер - дем, но это не он приказал избивать пленных, а после казнить. Сергей Инок талантливый, возможно, лучший полководец Инурака и справиться с ним было бы очень сложно, но Катаржина... девчонка уничтожит наши семьи. Три полка и три сотни рыцарей - мы обречены.

- Мы победим, Ваша Светлость, и вы сядете на трон Риницы. Ксаверий Шиманьский настолько уверен в результате восстания, что отправил к вам госпожу Маричку из Травины.

Впервые, после появления эмиссаров Лотавы в родовых владениях, открыто прозвучало имя кукловода: барона Ксаверия Шиманьского. Второе имя также было известно Миличу: архимаг, член Королевской Ассамблеи Магов Инурака - Маричка из Травины. При мысли о колдунье, Святослав Милич заметно успокоился. Не то чтобы он любил магов (скорее, даже, совсем наоборот), но та была известной хитрюгой и трусихой. Если уж Маричка решила присоединиться к Рокошу, пусть и по просьбе Шиманьского, она уверенна в победе. И, положа руку на сердце, магическая поддержка повстанцам весьма пригодится. Возможно на её решение повлияла отправка подкрепления? Или колдунья обладает какой-то дополнительной информацией?

Претендент на княжескую корону вздохнул, мысленно перебирая различные варианты дальнейшего развития событий. Милич не хотел спрашивать, но не смог удержаться:

- Виконт, к нам подошло подкрепление?

- Будем надеяться, Ваша Светлость.

Надеяться?! Есть ли что-то более глупое, чем надежда?!

- Но вы говорили, у нас все готово к отступлению...

- Да, если что-то пойдёт не так, мы Вашу Светлость не оставим. Ваша Светлость знает, что у нас уже была неудача.

Ещё бы! Всё княжество гудело, после того как мисальдер буквально размазал, прошёлся стальным катком по засланным в княжество отрядам Шиманьского. Сторонники Ксаверия, конечно, постарались, выставляя монахов как маньяков, жадных до крови, но он-то прекрасно знал: кто отдал приказ пытать и казнить пленных. И вот княжна, со своим воеводой, едет к ним... но отступать поздно.

- Хорошо, виконт, я вас больше не задерживаю, - оставил за собой последнее слово Милич.

Эмиссар ушёл, а барон ещё долго стоял у входа в донжон, пытаясь понять, во что же он ввязался. Святослав ощущал себя пешкой, в партии разыгрываемой гроссмейстером, - фигурой, которой с лёгкостью пожертвуют или продвинут вперёд. Всё зависит от планов шахматиста, но кто же поставит пешку в известность о них?