Это самое «вот и все», на самом деле, ужасно трудоемко. Почти до бесконечности.

И, пожалуй, никто, кроме Саламира бы не справился. Он ведь тот еще козел. Влез, втерся, проник, зацепил, наколол… В общем, его приключения мы описывать здесь не будем, не о нем речь, да и козел он. Стремно о таких писать. Я бы его вообще не вставлял в книжку, но из песни, как говориться… Был, участвовал, помог. Но все равно козел.

…

Девочка, женщина и старуха, пристально разглядывали коробку из-под ксерокса. Коробка была доверху наполнена спутанными нитями, проводами, шнурками, веревками, волосами, резиночками и окровавленными бинтами. Это все, что осталось от Риммона. Оборванные взаимосвязи. Аллегория, конечно, но для метафизических, панпространственных существ аллегории реальней реальности.

— Ну, что? Принимаете работу? Осталось шесть?

— Шесть, шесть… Саламмир, вот ты нудный. Все собрал?

— АВР.

— Чего?

— АВР мне подпишите. А то потом запутаетесь, забудете…

— Ну, давай. Все, отдыхай. Понадобишься — вызовем.

Клубок исчез. Старуха выудила из коробки обрывок стального троса с распушившимися концами.

— Смотрите, он и в Технократии успел начудить.

Девочка достала цепочку белого золота. Пожалуй, единственную целую вещь во всем ящике. На конце, к колечку был пристегнут маленький золотой замочек.

— Вот это да!

— Адамчик, редиска, не иначе… — Женщина склонилась и пристально рассмотрела цепочку.

— Ага, он. Но не совсем… — старуха вытащила из кармана треснувшее пенсне и нацепив его на нос, звено за звеном перебрала изящное украшение. — Вот, тут… Это колечко.

— Да, двойное… Или тройное?

— Да какая разница? Давайте уже прясть! — девочка нетерпеливо прыгала вокруг старших, и явно старалась привлечь внимание. — Все равно использовать нужно все!

— Все, ага… Но может, что отложим? Про запас?

— Да ну тебя.