В памяти всплыла крепкая хватка маленькой ладони. Прощальный взгляд Кати. Она верила и держалась что есть сил. Не хотела отпускать. Была ли у нее возможность выжить самой?

Вася столько раз бросался вперед. Эта искренняя прямота и добродушие. Он всегда был готов подставить плечо, считал нас своими людьми, друзьями.

Тихие слова Сереги вспыхнули в памяти «А может быть мы в аду?» Быть может братан, быть может, теперь и я не уверен. Он сразу это почувствовал, парень что имел смелость бороться со страхом. Он боялся, но все равно шел вперед. И пытался до последнего прорваться вместе с нами.

Битва с демонами души. Он справлялся, возможно даже слишком успешно.

Мог ведь свалить вместе со мной, но пошел за этой чёртовой железякой… не хотел обременять нас лишними расходами. За короткое время мы все стали практически семьей.

Боль в груди стала усиливаться, смотрю пустыми глазами вперед, кто-то схватил меня за руку и повел, девушка? НА миг показалось что ту же самую расцарапанную ногтями руку сжала Катя. Я поднял глаза.

Нет чудес не бывает, меня куда-то тащит Мила. Она жива. Рад за нее. Полуразрушенный лагерь всё еще жив.

Девушка затащила меня в свою комнату. Посадила на кушетку и обняла.

Мила не сказала ни слова. Просто обняла Крепко — Крепко.

— Слушай я — шепчу ей. Во рту пересохло.

— Заткнись! Выпусти это всё выпусти. — с непривычной силой выкрикнула она.

Глазам стало очень влажно, слезы потоком текут на плечо целительницы.

Аромат ромашки. Она пахнет ромашкой и чем-то еще.

— Не сдерживайся! Никто не увидит… — ее губы почти коснулись моего уха. И затем что-то беззвучно зашептала. Я прислушался.

Лейтесь слезы ручьями с ресниц

Грусти моей орошая лик

В призрачной песне полуночных птиц

Вечностью станет миг…

Каждое слово улетает, унося с собой часть тяжести. Эх Мила.