— Пахло плохо! — добавил Гриша.

— Чем кончилось то? — усмехнулся фея-инквизитор внезапным приключениям енота и тролля.

— Как чем? Тот ОМОН стрелами тыкать начали, но они тоже не дураки. Телеги опрокинули и за ними давай шкериться. Пока наши обходили их со спины, тот хилмач, чтобы на него напал такой же срач, — всем яду под стрелы раздавать начал. Ну нас то много, а путевых ядов у него с собой было флаконов пять — не больше. Остальное дурь дикая. Как начали по тем латникам херачить — вот тогда вонь и понеслась. Там каждый второй с животом сгибался, глазами очко искал. А уж кто в лошадей тем ядом попал — голову бы открутил. Те копытные твари полдороги засрали.

— Вы ларец тот сперли? — не выдержал уже Саша.

— Так я же рассказываю! — взбеленился енот. — Там всех стрелами перетыкали, на дороге наступить некуда — где навоз, где блевотина. Оно конечно с ядом быстрее получилось их раскидать, но вонь стояла такая, что хоть плачь, хоть хилмачу тому рожу бей.

— Не набили?

— Набили, но что толку, телеги перевернуты, товар весь в дерьме. Пока весь товар в дерьме перерыли, пока стукачам рожи били, тут уже подмога прискакала на лошадях. Скачут, мечами, топорами машут, а тут мы, три десятка честных жуликов в говне перемазанных. Там орут «Палево!», старший орет «Роги шкерьтесь и ларец ищите!», тут орут «Менты козлы, стрелой им в ухо!». А я че? Я ниче! Я в канаву, тень включил и давай думать. — Сева выпрямился и выпятил грудь. — Наших положат — к гадалке не ходи. У каждого за спиной стрел с три десятка, не больше осталось. Надо ларец брать и деру давать. Стукачи говорили, что телега третья, а в третьей я сам шмонал. Нет там ни черта, даже пол простучал. Думаю раз в этой третьей нет, значит должна быть другая третья. Ну я и допетрил. Третью с конца шманать надо. А она у мусаров под копытами. А тут…

Енот встал и начал размахивать лапами и активно жестикулировать.

— Наши давай как пулеметы стрелами долбить, красноперые на конях несутся, мечами машут, кони под ними срутся и глаза пучат от стрел в загривке. Все орут, кипиш, грязь, говно и кровь, носок мне в баланду! — полоскун прикрыл лапками лицо. — Гриша с телеги дрын сорвал длиннющий — давай им как тот ДПСник крутить, только в полоску не намалевал. А я че? Я ж не мокрушник, мое дело тихое. Я из канавы шасть к телеге той в конце. Под ногами чача вонючая, нос уже не чует, но слезы бегут — глаза режет. Я как тот лыжник на катке — палки есть, снег есть, но чет еду боком. У самой телеги рожей чачу пропахал, благо не спалили. Не до меня было. В телегу шмырк — там ларец, с три буханки кирпича черного. Тяжелый зараза и в инвентарь не лезет.