— Гертран, ты ведь пока не планируешь покидать этот мир?

Вопрос поставил меня в тупик.

— А я разве могу это сделать до того, как решилась проблема, из-за которой меня призвали?

— При желании — можешь, — открыл неизвестную сторону моего существовании Шиссаш.

После небольшой паузы, я ответил.

— В любом случае, пока все не придет в норму, я постараюсь остаться тут.

— Вот и чудно, — сказал жрец вставая с кресла, — лишний боец в такое время нам не помешает. Тогда пока что побудешь в отряде Сазеанеля.

— Без проблем, — согласился я.

Сазеанель кивнул, показывая, что принял к сведенью. Особо воодушевлен подобной новостью он не был, но хотя бы не шарахался от меня как вначале. Уже какой-никакой прогресс.

***

В отряде меня приняли двояко. С одной стороны вроде как выразили благодарность за помощь в прошлое посещение, с другой — все старались держаться на расстоянии, и лишний раз даже не разговаривать.

Должно быть Сазеанель рассказал, что при прошлом вселении мне было все равно кого убивать — просто по счастливой случайности рерохи оказались ближе. И теперь в отряде, ко мне относились как к бешенной собаке, которая неизвестно что может выкинуть в следующий момент. Неудачное начало знакомства.

Сам Сазеанель избегать меня не имел возможности, так как был сопровождающим. Он старался этого не показывать, но подобное положение его тяготило, а я, несмотря на то, что закрылся ментальным щитом, отсекающим мысли окружающих, все же продолжал чувствовать их эмоции среди которых преобладала настороженность.

Настроения это не добавляло, и спустя день пребывания в отряде, я был уже на грани закипания. Постоянная настороженность, косые взгляды, когда эльфы думали, что это незаметно, разговоры, прекращающиеся при моем приближении…

Ситуация осложнялась тем, что сейчас рейнджеры ждали делегацию из столицы, и у них было много свободного времени, прерываемого лишь редкими тренировками и мелкими поручениями. Думаю, будь они чем-то заняты, и на подобные глупости времени бы не осталось, а потом после совместных патрулей такое отношение само по себе сошло бы на нет. Но, как назло большую часть времени они оказались свободны.

Особенно неприятно такую реакцию было наблюдать у Кальфина. Когда-то давно, Ларм сделал для моего обучения голема, придав тому образ командира рейнджеров. И более чем на сто лет голем стал моим учителем, и единственным на тот момент другом.

Сейчас же, смотря на эльфа, я невольно ассоциировал этого Кальфина с тем, и каждый раз разочаровывался, после чего приходилось напоминать себе, что рейнджер не имеет к моему прошлому никакого отношения.