Это была еще одна причина одолевавшего его в последнее время плохого настроения. Вселенная плакала квадриллионами голосов. Пока лугасы, и сильнейшие из других существ закрылись в изолированном мирке, пытаясь продумать новый мировой порядок, изо всех щелей начали вылезать почувствовавшие безнаказанность твари. Оставшиеся лугасы и немногие другие существа способные дать отпор, с ситуацией не справлялись. И чем дольше сильнейшие отсутствовали, тем больше появлялось паразитов.

А еще Ларм безуспешно гнал от себя мысль, что кто-то из лугасов специально подогревает ситуацию, выпуская на свободу монстров, тысячелетиями заточаемых в изолированные от внешнего мира темницы. Потому что этот демон был уже не первым из встреченных тварей, которому положено было тихо сходить с ума в заточении.

***

— Ну блин! Что я делаю не так?! — Возмущенно возопил Ван, когда его конструкт в очередной раз рассыпался, — Кос, я ведь все сделал как ты мне говорил, почему не получается?

Ученик, которого приятель донимал своими неудачами уже вторую неделю не давая сосредоточиться на собственных делах, раздраженно ответил.

— Потому что руки кривые. Других предположений у меня уже не осталось.

Ван обиженно посмотрел на одногруппника, но тот его взгляд проигнорировал, полностью погруженный в содержимое книги.

— Ну посмотри еще раз, может что-то заметишь? Пожалуйста, — самым жалобным тоном, на который был способен, попросил Ван.

Кос все же оторвался от книги и бросил полный раздражения взгляд на приятеля.

— Послушай, я не могу, и не хочу быть твоей нянькой и посвящать все свое время тебе. Если нужен совет, всегда пожалуйста. Но сидеть часами рядом, пытаясь выявить твою ошибку, только для того, чтобы через полчаса ты прибежал с новой — я не нанимался. В конце концов, у нас есть официальный учитель, вот к нему и обращайся, — ответил ученик, указав взглядом на застывшую в центре площади фигуру.

Посмотрев на никогда не меняющееся благодушное выражение на старческом лице, Ван передернулся.

— Боязно…

— А чего бояться? Этап уборщиков мы уже прошли. Максимум что тебе грозит, это пространное объяснение или старческое дребезжание. С этим ты уж как-нибудь справишься, — и видя нерешительность на лице приятеля, настойчиво добавил, — иди, — после чего опять вернулся к книге, показав что разговор окончен.

Немного помявшись на месте, Ван все же решился, и направился к пугающему его до дрожи в коленях старику.

— Мастер, у меня постоянно разваливается конструкт, — начал ученик излагать свою проблему, но окончание фразы застряло у него в горле.