Кроме прочего, мне передали, что герцогу Севелину понравились изменения, произошедшие в баронстве с моим приходом, и аристократ не возражает, чтобы я в будущем немного расширил свои территории, оттяпав кусочек от соседних баронств. А если кусочек меня не устроит, то, если сил хватит, могу полностью захватить графство Монси. В таком случае Жерар Севелин лично дарует мне титул графа. А чтобы я не потерял инициативу к дальнейшему развитию земель, он уже запретил Монси поднимать налог на моё баронство в ближайшие три года. Видимо поэтому тот болван Монси бросал на меня презрительные взгляды на аукционе.

Также мне недвусмысленно намекнули, что хоть явно я законы королевства не нарушаю, но иду по грани. Посоветовали в будущем быть очень осторожным и много думать о том, что стоит делать, а от чего лучше воздержаться.

Про мои тёмные делишки на тракте они хоть точно и не знали, не нашли доказательств, но догадывались, что всё там случилось не просто так, ведь я главный выгодоприобретатель от происходящего. Правда, дополнили, что на купцов и их телеги им наплевать, а вот грабежом караванов, которые идут под штандартами лордов земель Визалира лучше не заниматься, ибо больно аукнется.

Пока старый эльф продолжал неспешное повествование касательно моего вердикта, его спутник, внешне очень сильно напоминавший Боло Йенга, только ещё крупнее, смотрел на меня очень заинтересованными глазами, периодически облизываясь.

От бросаемых им маслянистых взглядов у меня булки сжимались, а в заду начинало неприятно зудеть.

В рассказе претора были несколько фраз и аллегорий, после которых я хотел, невзирая на условное помилование и разрешение в дальнейшем жить без оглядки на церковь, оторвать обоим головы… Но сдержался. Проблем мне хватало, дополнительные уж точно не нужны были, поэтому пришлось стерпеть все подколки и завуалированные оскорбления, крепко наступив на горло гордости.

Свою речь длинный хрыч подытожил тем, что единственная причина, почему аж целый претор решил прибыть лично – желание взглянуть на человека, который перевёл трактат, а также посмотреть мне в глаза, чтобы понять, не стоит ли резко изменить их предыдущее решение и не вынести ли мне смертельный приговор на месте.

Окончание повествования служитель церкви решил закончить на позитивной ноте, поздравив меня находкой способа излечиться от врождённого недуга и вести полноценный образ жизни.

Я не сразу сообразил, что имеет в виду ушастый козёл, но в итоге вспомнил, как в начале своего появления в храме долго притворялся глухонемым.