– Не… – Схватка моментально прекратилась. Все участники невольно обернулись в мою сторону и замерли. На лицах соратников читался ужас, а чудовища попятились назад. – будь.

Миг – уродцы возле Ищейки превратились в чёрную пыль.

Медленно перевожу взгляд на оставшуюся четвёрку возле Костяка и Мирины. Шёпот усиливается, выпивая из меня саму жизнь, заменяя все эмоции на апатию и безразличие. Даже банальное чувство боли исчезло.

– Не будь. – Ещё двое обращаются в прах. Остальных добивает Костяк.

Исчез гул из громкого шёпота, развеялся покров тёмной маны. На их место, пришла слабость, буквально свалившая меня наземь. Повезло ещё, что успел голову повернуть, а то мог бы и задохнуться… грустно бы получилось. В двойне повезло, что упал правильно стороной и мог дальше наблюдать за соратниками:

– Из второго пакета коли лёд и тяни её ко мне! – Сквозь зубы прошипел Корум, продолжая ползти к задыхающейся Ищейке.

Ребята слажено действовали, без суеты, криков, слёз и соплей. Организованно, спокойно и эффективно, а когда женоподобный парень, с помощью Костяка всё-таки дополз до своей подруги, то сразу-же приложил ладонь к её порванной гортани и направил тёмно-зелёную энергию.

Рана начала затягиваться. Грубо, неестественно. Я лежал в нескольких метрах от основной группы, но даже так, легко разглядел, что исцелённый участок бугрится наростами из кожи и мяса.

Очевидно, у Корума банально не хватило сил с концентрацией, чтобы нормально всё исцелить. Да и как вообще можно сконцентрироваться, если из тебя вываливаются внутренности, а единственное, что их удерживает, это не до конца убитый организм и пара рук?..

Однако, медик нашей команды всё-таки добился своего – хрип девушки стал спокойным и размеренным, а кровь остановилась.

– П-провер-рь, бок… – Исцеление Ищейки не прошло даром для самого целителя. Он лежал на спине, весь бледный, с испариной, и мутными глазами смотрел на облака. Трясущимися руками указал на брошенный рюкзак и проговорил: – В шестом отделении… коли две перцовки…

«Тонкая кишка не сильно вываливается. Значит, брыжейка не повреждена… – Пытаюсь определить длину выпавшего органа. На деле, всё оказалось не так-уж страшно. – Главное, чтобы не попала инфекция. Нужно промыть рану»

Пока Костяк буквально укладывал распоротую тонкую кишку на место и промывал её водой, Мирина принесла сумку, вытащила красные ампулы и с размаху вколола одну в сердце, а вторую в ногу пострадавшего.

Корум забился в судороге, покраснел, глаза закатились, а из распоротого брюха ударил фонтан крови, вымывая вместе с ней всю грязь и остатки переваренной пищи. Парень стал совсем белым, но удержал уплывающее сознание и прошептал: