– Благодаря моему влиянию и тому, что ты первый мой ученик за всю жизнь, я смогу взять отсрочку перед заданием на неделю. В сумме, у нас будет около двух, максимум трёх недель на подготовку. Этого хватит впритык, чтобы тебя хоть чему-то научить.

– Всего три недели?.. А ты пойдёшь с нами?

– Нет, пойти не смогу. По крайней мере, официально. – Кривенько усмехнулся, – Но лучше рассчитывай на себя и Нимидру. Вас, скорее всего, пошлют парой. Но я постараюсь всё организовать так, что вы пойдёте с группой Костяка. Если хотите, конечно.

– Да.

– Да.

Ответили мы с Нимидрой синхронно. Мне действительно понравилась предыдущая команда, и вновь поработать с ними было бы сколь полезно, столь и приятно.

– Хорошо, тогда мне нужно уходить. Придётся много всего расписа…

– Так, стоп! У меня ещё куча вопросов! – Я не рассчитывал остановить Учителя. Тот всегда сваливал, когда считал нужным. Но во мне тлела призрачная надежда. – Почему ты не можешь официально пойти с нами? Почему нас вообще отправляют на опасные задания, если мы можем умереть, и Империя потеряет будущих солдат? Почему всего три недели на подготовку? Почему ни…

– Успокойся. – Фоул по-доброму улыбнулся и растрепал мои седые волосы. В этот миг, я действительно почувствовал себя каким-то мелким шалопаем, а не сорокалетним мужиком, у которого в придачу заперты воспоминания сотен прожитых жизней. – Мы всё это ещё обсудим. Но сейчас мне действительно нужно идти, чтобы выбить эти жалкие недели на подготовку. Сегодня можете отдыхать, а завтра, в шесть утра, чтобы были на полигоне N4.

Наставник ушёл. Я остался один на один со своими мыслями. Точнее, не совсем один…

– Мне тоже пора. Нужно приготовиться к завтрашней тренировке, чего и тебе советую… ах да! – Осторожно улыбнувшись, Ним придвинулась ближе, легонько меня обняла и поцеловала в уголок губ. – Приятно, когда тебя носят на руках. Правда, я тогда почти отключилась из-за боли, но вроде понравилось.

Что-то напоследок промурчав, довольная собой девушка вышла вслед за Учителем. Я же продолжал сидеть на стуле, улыбаться, и смотреть на закрывшуюся дверь.

Все мысли о тренировках, о Фоуле, о предстоящем задании вылетели из головы. Меня окрылило чудесное, восхитительное чувство…

Паранойи.

Улыбка медленно угасла, а взгляд потерял всю напускную доброту и удивление, которое пришлось продемонстрировать во время короткого поцелуя. Теперь, когда я сидел один в пустой таверне и почти не опасался слежки, на лицо проступили истинные эмоции, что приняли форму оскала, а сквозь сжатые зубы просочилось: