В середине площади разрушенного города я обнаружил искомый мной портал, находящийся на месте разбитой статуи в центре фонтана, с трех сторон от которого находилось шесть охраняемых постаментов с чашами. В паре метрах от каждой из чаш находилось по статуе, застывших в разных позах. Только я знал, что это вовсе не статуи.

— Эркулы… Черт! Только вас тут не хватало… — Посетовал я, определив сразу принадлежность этих трехметровых воинов к порождениям хаоса, благодаря знаниям из кристалла.

О свободном проходе можно было позабыть. В отличие от машту, эркулы были разумны лишь условно. Эти порождения хаоса были воинами, которым было незнакомо чувство страха, усталости и голода. Их медлительность с лихвой компенсировалась неимоверной живучестью и огромной силой. К тому же эти, что сейчас находились на площади — отличались от тех, знания о которых у меня были. Эти были вооружены и имели более массивные доспехи. В гипертрофированной правой руке каждого из них находилось по двухметровому фламбергу. Левую руку, более походившую на человеческую венчала тройка полуметровых клинков, выгнутых на манер звериных когтей. Передвигались эти твари на трёх конечностях, опираясь на кулак правой руки, занося массивное, закованное в броню тело и неестественно короткие ноги вперёд.

Идея «проскочить» не ввязываясь в бой, была сразу откинута за своей невозможностью. От каждой из чаш к выходу портала выходило по струне. Шесть чаш, шесть эркулов, бледное портальное окно — всё это наводило на мысль, что портал выхода сейчас неактивен. Придётся вступить в схватку.

Едва хотел ступить на брусчатку площади, как сзади послышался звонкий смех. Рядом с искореженным ржавым каркасом грузовика стояла машту. Только хотел бросить какую-нибудь колкость в её адрес, как в оконном блоке завалившейся девятиэтажки показалась ещё одна тварь, залившись переливистым ржанием. Вскоре около тридцати тварей многообещающе ухмыляясь иронично поглядывая на моё озадаченное лицо. Сейчас, мне не двусмысленно дали понять, что стоит мне пересечь невидимую границу площади с фонтаном, как вся эта свора порождений хаоса начнёт мне активно «помогать».

— «Я рисую на картине… Мира смерть на гильотине…» — сила сущности текущая ручьём из моего ядра начала обволакивать моё тело, проникая в каждую мышцу, сухожилие, клетку. Мгновение, и вот я уже держу ближайшую ко мне верещащую от неожиданности тварь за горло, отрывая металлическую пластину, закрывающую её глаза. — Сначала рисовал собственной кровью, потом играл в прятки, теперь в догонялки играть ещё… Марас, если я в следующей комнате не встречу пары ботинок, то обижусь. Ваше счастье… — обратился я к уже не смеющимся машту. — Если границы этой комнаты окажутся бесконечными. Даю вам фору….