Остальные трое участников их отряда спрашивали, как дела и что конкретно его застанило. Он ответил коротко, и больше в чат уже не смотрел, чтобы не отвлекаться. Важнее было снова разговорить мага и выяснить, как он собирался отвязывать кирку. Хотелось понять, чего ждать и почему Мико об этом не упомянула.

— Слушай, а ведь врешь ты насчет арта, которым можно привязку с вещей снимать.

Тот в ответ снова махнул посохом:

— Как по-детски. Ты что, решил, что я поведусь на это? Ты еще глупее, чем я думал.

— А, я понял. Можешь не отвечать.

Маг немного напрягся, подошел к самому краю и угрожающе спросил:

— Что ты понял?

— Когда нет аргументов, люди переходят на личные оскорбления.

— И снова мимо. Провокации неуместны. Твой «друг» Юджин говорил, что ты неумытый неудачник, которому повезло. А удача любит сильных. Я сильный. И по праву сильного я тебе не отвечаю, уяснил?

Очень довольный собой, Йоджимбо отвернулся. И сразу после этого из джунглей показался знакомый разбойник Мут, то есть Жека. Он бежал, наверняка опасаясь, что маг возьмется за дело без него. Йоджимбо поднял руку, привлекая его внимание…

А Гор уже выбегал из трясины, готовясь активировать «Смычок Грима-музыканта», полученный в лагере лесных разбойников. Радиус действия необычного аксессуара составлял пятнадцать метров, и к моменту, когда Мут, разинув рот, начал вытягивать руку, чтобы указать подельнику на движение их жертвы, он уже достиг танцплощадки.

Танцы, как повелось с этим смычком, у каждого оказались собственные. Мут, выбитый из стелса, затрясся, будто сломанный робот. Йоджимбо начал водить растопыренными пальцами у лица, выпятив зад. А тут еще и Хас показался из джунглей… Бедолага стрелок, так спешивший помочь другу Гору, влетел на танцпол буквально на плечах разбойника и тут же, безумно выпучив глаза, задергался в лезгинке. Мико, ее прислужник бес, Восимбо и Карахим приотстали, а теперь, увидев происходящее, не стали заходить на сцену, а резко притормозили и атаковали Мута с дистанции.

Варвар в это время пробивал в голове пляшущего мага огромную дыру, вскоре превратившуюся в Большой каньон. Оттуда рвались фонтаны крови, Йоджимбо в ужасе продолжал танцевать, и Егор, не удержавшись, перед очередным замахом прокомментировал:

— Техника — три, артистизм — двойка!

Это было последнее, что услышал Йоджимбо, переоценивший уровень своего «права сильного».

Нужно было спешить. Пятнадцатисекундный таймер танцевальной лихорадки истекал, а партнеры по команде добились только спецэффектов: Мут горел, его кожу разъедали призрачные черви, в груди поблескивал метательный нож монаха Восимбо, но шкала жизни опустилась едва ли не на десяток процентов.