– Они нас окружили!

Прошлый я явно бы растерялся. Впал в ступор или начал лепетать что-нибудь невразумительное. Но нынешний не думал ни секунды. Сделал два шага назад и, уже разворачиваясь, крикнул корлу:

– Троуг, сдерживай его, не дай пробиться. Арф, Рис!

Окрик был лишним. Арф уже применил свой коронный Удар небес. Тот самый, которым отбросил Темнейшего. Сейчас вышло не хуже. Рахнаид полетел кубарем в дальний конец тоннеля. Я поспешил ко второму, который чуть ли не добивал Лиция. Зверолюд рычал, делал обманные движения, но его шкура была залита кровью. Лично я увидел четыре глубоких пореза.

Рахнаид качнулся, заметив нового противника и уходя от удара, вот только у меня на его счет были очень серьезные намерения. Почти как у мужчины относительно девушки своей мечты.

Один точный удар – и все. Копье смотрит вверх, а на его острие нанизана голова рахнаида. Он метнулся в сторону и угодил точнехонько под нож. Во всех смыслах.

Навык Древкового оружия повышен до восьмого уровня. Навык Коротких клинков повышен до одиннадцатого уровня.

Навык Древкового оружия повышен до восьмого уровня.

Навык Коротких клинков повышен до одиннадцатого уровня.

Набегающий фамулус, что уже оправился от полета на недальние дистанции, вдруг споткнулся в десяти шагах от меня. Свалился, опутанный плющом Яна, потрепыхался, с яростью понимая, что его песенка спета, и почти затих. Он смотрел, как я медленно подхожу к нему. Может, надеялся на пощаду. Или понимал, что сопротивляться бесполезно. Однако я ни о каком милосердии и не думал. Одним движением ударил в голову и еще двумя добил.

– Ян, вылечи его!

Лиций был плох. После битвы с рахнаидом он даже не попытался подняться. Так и лежал там, где я его оставил. Под ним все было темно и липко от крови. А глаза смотрели не на меня, а куда-то поверх.

– Ян!

– Да щас! – закричал в ответ волхв. – Мана слита!

– Держи, – кинул Арф ему амулет. Тот самый, от зачарователя.

Ян сжал его, и тут же сквозь каменный пол начало подниматься растение. Тонкий, почти невесомый стебель. Широкие листья. Набухающий розовый бутон. Цветок распустился, и с его лепестков слетела пыльца. Кремово-малиновая, в одно мгновение заполнившая все вокруг. Я с удивлением смотрел, как раны Лиция затягиваются, оставляя после себя лишь высохшую твердую корку крови.

– Вот, – подскочила Рис, поднося к губам зверолюда небольшой пузырек с ярко-красной жидкостью. Как я понял, не нарисованный, а самый настоящий. Она достала его из мешка. То бишь из личных запасов.