– Это не все, женщина, – покачал головой я. – Ты сильна, умна, красива, за тобой идут люди, которые жаждут воли и крови больше, чем чего-либо другого. Я такой же, как ты. Они – тоже. Но времена таковы, что такие, как мы, скоро станут дичью на охоте, поскольку не всем нравится слово «свобода», а еще больше те, кто это слово произносят чаще, чем другие. Ты слышала, что в мир вернулись боги?
– Слышала, – прищурилась Рышхана.
– Двое из них, Витар и Месмерта, желают выхолостить этот мир, принеся в него порядок и закон, – поморщился я. – Свой порядок и свой закон, те, по которым нам с тобой нет места под небом. Я презираю и этих богов, и их порядки. Я плюю на них. Когда придет день Последней Битвы, выйду на бой, встав плечом к плечу с теми, кому такой расклад тоже не по душе.
– Сказано хорошо. – Воительница вогнала саблю в ножны, прежде поцеловав ее клинок. – Но воевать с богами – все равно что нести воду по пустыне в открытой чашке. Раньше или позже вместо влаги в ней окажется только песок.
– Верно, – кивнул я. – Боги – не люди. Бога может победить только бог. Потому мы займемся теми шакалами, что подбирают куски за Витаром и Месмертой, а остальное на себя возьмет Тиамат. Она тоже богиня, но другая. Она знает, что, помимо белого и черного цветов, есть другие, и их много. А еще она знает, что свобода – то главное, что нельзя отбирать у людей. Деньги, власть, волосы – можно. Свободу – нет.