Я во все глаза уставился на своё тело, лежащее на саркофаге и в данный момент проткнутое кинжалом. Это что?! Это как?!

Только сейчас я заметил как воздух наполнился мелкими частицами, похожими на пепел и краски мира потеряли свою яркость. Я что, умер?

Умер но не умер получается? По спине побежали мурашки. И чувство как будто кто то за спиной стоит.

Я на всякий случай обернулся. Никого. Чувство никуда не исчезло. И что мне теперь делать?

Попытка дотронуться до своего тела ни привела ни к чему. Рука прошла насквозь и упёрлась в холодный камень саркофага.

В этот момент Номад беззвучно зашевелил губами, стискивая рукоять кинжала. Кажется это даётся ему не так легко как выглядит.

— ААААААААААААААААААА! — в звенящей тишине раздался крик и моё сердце упало в пятки.

В одного из лежащих на полу членов рейд-отряда вонзили нож. Его тело осталось лежать на полу с застывшим взглядом, а возникшая бледная копия барахталась, судорожно пытаясь вырвать из себя лезвие клинка, но безуспешно хватая воздух.

Я пулей подлетел к орущему парню и схватил того за ноги, в попытке оттащить в сторону.

— ААААААААААААААААААААААААА!!!! — от этого действа он забился в конвульсии и захрипел, запрокидывая голову. Я не смог сдвинуть его и на сантиметр. Лезвие пригвоздило его к полу, будто бабочку иглой.

Краем глаза замечаю как опускается клинок соседнего воина Пришествия.

ААААААААААААААААААААААА!!!! — копия женской фигуры распластанной на полу согнулась от удара клинком и забилась под ним, не в силах ни ухватиться, ни встать. Это Мирин!

Саро! Бук! Ксен! Они же среди лежащих!!

Один за другим клинки Пришествия опускались на парализованных людей, создавая их копии и наполняя зал криками страданий. А я стоял посреди всего этого адского представления и а. уевал.

Что же делать?! Что делать?! У этого должен быть какой то смысл! Что-то, что должно закончить страдания этих людей, а я уверен они чувствуют боль каждую грёбанную секунду!

Нервно осматривая зал в поисках подсказок я заметил тонкие линии идущие по полу от каждого извивающегося в корчах человека. Все они устремлялись в центр. В рукоять кинжала, торчащего из моей груди!

Лицо Номада было искажено гримасой боли. Он стискивал эфес двумя руками, навалившись на него всем весом.

— Е….ная жизнь, страшно то как! — моя ладонь прошла сквозь его побелевшие пальцы и уткнулась в горячую рукоять кинжала.

Я приложил усилие и выдернул его из своей груди. Номад завалился прямо на меня лишившись опоры и скатился на пол. Его грудь тяжело вздымалась. Клинок будто перешёл границу между мирами.