Светлый фон

Она ответственно кивнула и зарядила арбалет, после чего мы медленно и тихо тронулись к пыточной, где была Мамонта с главным хреном. Зира шагнула первой к проходу и тут же выстрелила. В ответку прилетел вскрик засранца.

Вслед за ней заглянул и я, увидев, как по полу катается чувак, схватившись за плечо, из которого торчит болт.

— Привет всем, — поздоровался я и тут же поморщился, чувствуя, как волдыри на морде лопаются и заливают своей жидкостью лицо. Ну хоть своё. — Зира, урода придержи, у нас будет долгий разговор.

Я подошёл к Мамонте, которая на мой голос медленно подняла голову. Я в свою очередь присел перед ней на корточки.

— Ты как? — тихо спросил я.

— Бывало и хуже. Моя команда…

— Да, — вздохнул я, — видел, нас проредили. Правда я не знаю, как это случилось.

Я быстро глянул список, но количество оставалось прежним. Значит бой закончился и пока это потерь не будет.

— Давай тебя вытащим и расспросим нашего любезного друга, где прячется Клирия.

— Не нашёл её? — посмотрела она на меня, когда я встал и начал пытаться её освободить.

— Не-а, но нашёл скрытницу.

— Я уже заметила.

Привязали её очень оригинально (надо будет взять на вооружение). Вернее, не привязали, а прибили гвоздями с широкой шляпкой. Руки, ноги, в районе локте и бёдра. Судя по всему, занимались они этим долго, так как кровотечения не было и приколачивали они в определённых местах.

— Так, здесь клещи должны быть… О, вот… эм… Мамонта, твоё? — я поднял со стола, на котором лежали клещи, зуб и ухо.

— Да.

— Ладно… — я бросил всё это в печь. — Ничего, ща вернёмся, и Рубека тебя на ноги поднимет.

Процесс много времени не занял, только вот Мамонте было совсем не щекотно. Даже несмотря на то, что я старался делать всё быстро, она вся извивалась и скулила, пуская слёзы. Да, знаю, у самого вся морда обжарена, могу представить, каково тебе.

Я наконец вытащил из неё последний гвоздь и Мамонта, морщась от боли, встала. Потянулась, крутанула торсом влево-вправо, покрутила руками, разминая их.

— Ну как? Воевать сможешь?

— Бывало в сто раз хуже, — кивнула она. Ну и хорошо.