Блин, но стол заебись, ничего не скажешь, я бы даже подрочил на него. Это типа компа, который ты с любовью собираешь, крепишь каждый проводок, ставишь его так, чтоб всё было уютно и потом сидишь за ним. Здесь я ощущаю то же самое. Клирия делала своё уютное гнёздышко.

Пока я сидел за её столом, представляя, как уютно она тут устраивается при свече с кружкой чая и разбирает документы, зацепился взглядом за один из ящиков, который был приоткрыт. Не то что я любитель лазить по чужим столам, вообще никогда подобным не страдал, однако всё равно открыл его.

Стопки бумаг. От крыл другой — стопки бумаг. Открыл третий… конечно бумаги.

Блин, да тут всё бумагами с отчётами, расчётами и прочим забито.

И когда я уже собирался свалить отсюда, заметил ещё один ящик, он был меньше остальных, практически незаметный, и располагался прямо под крышкой стола. Туда бумаги явно не могли поместиться. Интересно, чо там?

Понимая то, какой же я конченный не моралист, что лажу здесь, быстро протянул руку и открыл ящик. Как и предполагал, здесь не было бумаг. Лишь вещи, который видимо были дороги Клирии. Тут были спицы, что купил я ей ещё в первые дни знакомства, всякие безделушки типа перьевых ручек, резинок для волос, подобия скрепок.

Но не это меня интересовало. Вернее, не это сразу привлекло моё внимание.

Здесь я увидел фотографию. Она была в самом конце ящика, слегка потёртая, старая, со сломанным уголком. И меня не смутило, что делает фотография в этом мире, где подобное было на уровне фантастики.

Меня интересовали люди, что были на нём изображены. Это был… какой год? Судя по заднему фону зелёного двора, я тогда ещё не ходил в школу и был единственным ребёнком в семье.

В центре этой фотографии стоял паренёк, который в будущем убьёт не один десяток людей, перейдя все границы. Но тогда он был запечатлён маленьким, не ведающим своего жуткого будущего дитём со счастливой улыбкой, на которую способны лишь дети. Маленькое чудовище.

Это был я.

В сердце кольнуло грустью.

Но на этом мои открытия не заканчивались.

Там же был изображён ещё один человек, рядом с мальчишкой. Маленькая девочка, махавшая в объектив фотоаппарата, с чёрными волосами, из-за которых её звали все вороной, а я сорокой. На этой фотографии она была таким же счастливым ребёнком лет пяти-шести как и я.

Однако я уже видел, насколько она была похожа на себя сейчас. Можно сказать, что маленькая версия. Просто черты были куда мягче и добрее, так как ребёнок.

Я молча разглядывал это фото, чувствуя в сердце противоречивые чувства от ностальгии до грусти и удивления.