Никто из них так и не подошёл близко к истинному злу, беспощадному и беспрецедентному. Потому что они были частью этого мира, до сих пор сказочного и не готового идти на что-то действительно глобальное. Слишком доброго, где до сих пор верили в чудо и не могли представить ничего действительно страшного. Даже гражданская война, что однажды охватила чуть ли не весь свет, была не их заслугой.

Причина всего этого, того, что мир трясло на протяжении трёх лет как в лихорадке от постоянных столкновений и революций, была уже близка к ним. Как однажды принёс в это мир он боль, на это раз вёл он за собой лишь разрушение и страх.

Он был худшим вариантом зла. Потому что нет хуже зла, которое твориться ради добра. Оно единственное может найти отклик в душах людей, заставив их поверить, что это правильно, подменяя понятия и заставляя забывать, что есть добро на самом деле. Единственное зло, что может быть оправдано. Единственное, что может быть действительно необходимым. И единственное, что может выйти из-под контроля, затащив всех за собой во тьму, когда никто этого даже и не заметит. Ведь мало кто вспомнит в тот момент, что настоящее добро никогда не будет действовать злом, так как они являются антиподами.

В таких ситуациях остаётся надеяться лишь на то, что тот, кто взвалил на себя сие бремя, сможет вспомнить, ради чего он это делает и сделать правильный выбор, когда наступит момент. Не забыть, ради чего он это всё творит.

Этим людям и самой Эвелине было это неведомо. Они не знали и даже не задумывались над этим. И вряд ли уже задумаются.

Коснувшись губами бокалов, они практически одновременно осушили их.

Секунда, другая, все молча стояли, тем самым отдавая дань уважения своей фракции, в которую они уже не верили, когда где-то вдалеке прогремел взрыв. Довольно чётко слышимый, словно он произошёл где-то на территории замка. Но это было невозможно, так как никто…

Ещё один взрыв прогремел, на этот раз ближе, после чего до зала начали доноситься хлопки, глухие, расходящиеся эхом по коридорам. Все озадачено переглянулись, словно спрашивая друг у друга, что случилось, как одна из присутствующих захрипела.

Элизиана едва слышно хрипела, словно у неё запершило в горле, но всё сильнее и сильнее, пока не начала кашлять и не схватилась за шею руками, словно таким образом она пыталась прекратить это. Бокал выскользнул её из рук и вдребезги разбился о каменный стол в тот момент, когда она сама упёрлась в него руками, продолжая натужно кашлять.

Секунда, и её колени подгибаются. Элизи ещё пытается устоять, цепляясь за стол, но быстро сползает вниз, опрокинув свой стул. По звукам казалось, словно она выплёвывала собственные лёгкие.