— Да. Прошу прощения, Мэйн, — тихо и спокойно ответила она, словно речь шла о каких-то бумагах, а не о том, что она ко мне голой трётся.

Не сказать, что мне это не нравится, но уж точно не с Клирией. К тому же на ощупь из-за бесконечных шрамов её тело было немного странным. Вроде и идеально гладкое, а вроде и нет.

— Кстати, Клирия, раз уж так всё неловко вышло, я хотел бы спросить.

— Да, Мэйн, — спокойно откликнулась она.

— Ты бы не могла подкрутить свою ауру? А то даже мне сейчас тяжело с тобой находиться. Да чего уж там, мне в принципе тяжело рядом с тобой находиться, а тут под одним одеялом, так ещё и голышом меня вообще вот-вот раздавит. К тому же, со вчерашнего дня, как мне показалось, она стала куда сильнее.

Клирия не сразу ответила. Помолчала несколько секунд, словно прикидывая для себя, как лучше ответить, после чего нарушила тишину.

— Боюсь, что я ничего не могу сделать. Я… такая есть. К сожалению, такое невозможно убрать, уменьшить или сделать слабее. Если вам неприятно…

Она было встала, но я, скрепя сердцем, обхватил её и прижал к себе, словно какую-то плюшевую игрушку.

Вообще, я бы с удовольствием дал бы ей пинка под зад и выгнал из палатки, чтоб не травила мне душу этим энергетическим дёгтем. Реально, сам бы вышвырнул. Но бля, в такой ситуации вряд ли это хороший выход; рушить всё только потому, что мне неудобно — это было бы верхом тупости. Столько идти вперёд и стольким жертвовать, а под конец начать рушить то, что с таким трудом создавалось. Вытолкнуть одного из самых ценных людей, потому что, понимаете ли, Патрику неудобно лежать рядом с Клирией, и он не может немного потерпеть, было бы верхом долбоёбства.

Как раз то, что я люблю.

Но не в этот раз. Не в этот…

Она без единого слова или движения подчинилась, позволив прижать себя.

Блин, тишина какая. Может развеять его каким-нибудь интеллектуальным разговором?

— У тебя классные сиськи.

Блять. Не вышло. В голове он выглядел иначе.

Но Клирия ни капельки не смутилась.

— Благодарю. Мне не часто приходится слышать комплименты в адрес своего тела.

— Не часто видят тебя голой?

— Не часто могут его сделать вследствие моей, как вы заметили правильно, ауры. Потому мне приятно получить высокую оценку своих физических показателей, даже когда они в несколько неприглядном виде.

— Неприглядном виде? — я приподнял одеяло и заглянул под него. — Да нормально вроде… хотя я вижу, что ты имеешь в виду. Вот этот и этот шрам? — Я провёл пальцем по шраму, которой шёл крест-накрест по её груди. — А ещё этот.