Тишина. Недолгая.

— Убирайся!

— Нет, впусти меня.

— Убирайся! Видеть тебя у меня сейчас желания нет!

— Нет, впускай меня.

— Я сказала, нет! — взвизгнула она.

— Да кого твоё мнение там вообще интересует, кроме тебя единственной?! — крикнул я в ответ и пинком ноги вышиб дверь.

Я ожидал, что дверь была заперта, но как оказалось, Клирия даже этого не сделала, безответственная овуляшка. Потому та с грохотом распахнулась и ударилась об стену, едва не слетев с петель. Перестарался немножко, но виновата в этом, естественно, Клирия. Как хорошо, что всегда есть козёл отпущения. В нашем случае коза.

— Ну? Чо ноешь, на весь этаж тут ревёшь.

Клирия вообще ничего не ответила, лежала, уткнувшись лицом в подушку, и плакала, хоть уже и потише, чем раньше.

— Эй, давай, я знаю, что ты можешь мне ответить.

Не, хнычет себе в подушку и даже голову не повернёт. А под конец так вообще повернулась ко мне спиной.

— Уходи, Патрик. Сейчас же убирайся из моей комнаты.

— Или что? — спросил я с усмешкой. В ответ только плач. — Потом удивляешься, чем табуретка лучше. Она, в отличие от тебя, не плачет и не убегает.

— Да оставь меня в покое! — взвизгнула Клирия и бросила в меня подушку.

Ух, а Клирия оказывается умеет истерить. Причём судя по роже, от души, с оттяжкой. Знает толк, как посмотрю. Вся красная, глаза припухшие и тоже красные, словно несколько суток не спала. Тушь по морде растеклась, губная помада размазана, губы дрожат, вся физиономия мокрая, так ещё и сопли из носа текут.

— Уходи, Патрик, — сказал она и шмыгнула носом. Хочу заметить, что не сказала там, терпеть тебя не могу или ещё что-нибудь в этом роде. — Я не хочу тебя сейчас ви…

Я оказался проворнее. Нырнул к ней поближе и поцеловал её в губы, повалив на кровать.

И разбил случайно ей губу. Клирия отдёрнулась от меня со звуком «ум-м-м».

Блин, ну немножко не рассчитал.