— Очень сладкая штука, — отмахнулся он. — Но никто не любит кроме меня шоколад.

— Я-с люблю сладкое, — выглянула она из-под кровати.

— Брешешь. Докажи! — он очень медленно порылся в сумке и выудил оттуда шоколадку. Он был довольно редким явлением здесь, стоил дорого, хоть и был действительно вкусным.

Паучиха неуверенно протянула ручку, острыми пальцами схватила шоколадку и мгновенно отдёрнула её с добычей обратно. А потом хрум-хрум-хрум и шоколадка была очень быстро сточена.

Молчание.

— Ну и как тебе? — спросил он.

— Сладкий.

— Ага. Кстати, а ты чего такая чумазая? Шоколад любишь, а грязная, как поросёнок.

— Я-с под кроватью пряталась, — тихо ответила она.

— И кушать не хочешь?

— Хочу, — ответила она тихо.

— Тогда может пока ночь, и все злые дядьки спят, тебе стоит покушать и помыться? А потом утром опять под кровать. Как считаешь?

— А они-с спят? — неуверенно спросила она.

— Клянусь своей честью, что спят, — ответил он уверено. Антигерой наверняка их уложил спать навечно. — Поэтому надо сейчас собрать всю смелость в свои руки и быстро пробраться в другой дом, где мы приготовим покушать. И помоемся. А завтра сразу под кровать, так как под ней никто нас не найдёт. Как ты думаешь, нам удастся?

— Наверное… — неуверенно произнесла она

— Тогда вылезай из-под кровати, пока я буду осматривать местность. И потом быстренько за мной. Поешь, помоешься, так как ты чумазая, ведь негоже принцессе быть чумазой, и потом опять под кровать караулить, согласна? Там, кстати говоря, есть добрая целительница, милая девушка, которая сможет вылечить, если у тебя что-то болит.

— А маму она вылечит? — неожиданно спросило паучье дитя. — Ей сделали больно. Я слышала, как она кричала на улице от боли. Мама сказала сидеть дома и ждать её, но она так и не пришла.

— Она тоже спряталась, попросив меня позаботиться о тебе пока. Ты же видела, когда я остановил злого дядю. Вот, это она сказала тебя защитить. А теперь идём, красавица.

Он не трогал её руками, зная, что лишь напугает арахну, позволив ей самой идти.

Открыл дверь, сделал вид, что оглядывается и махнул ей рукой. Но он не боялся. Сейчас самым страшным в этом лесу были только двое — герой и антигерой. Две крайности и два худших проявления человечества. Неподконтрольных и не сломленных, готовых драться до последнего за свои идеи.