Она так говорит, словно я этого хочу. Словно есть безопасный выход, которым бы я не воспользовался, чтоб только не влезать в это.

— Да, неправильно. Но вряд ли это невиновный человек, раз связался с ними, — хотя слово человек по отношению к ним не совсем корректно. — Так что без разницы.

— Но…

— Отвали, Стрими, — бросил грубо я.

Ещё мне мозг не ебали. Словно я сам хочу помочить людей и считаю это правильным. Но вот так сейчас мне капать на мозги этим… это вообще форменное издевательство. И так самому тошно от этой мысли.

К тому же я выбрал из двух зол наименьшее. По крайней мере я так себя оправдывал. Или риск потерять Юи, и как следствие, риск людьми и всем планом. Или одна жизнь. Одна жизнь против десятка другого. Чужая жизнь против жизни тех, кто мне дорог. Если обезличить, то выбор вполне понятен и логичен. Вся проблема лишь в том, что люди зачастую не могут выбрать нужный вариант из-за эмоций. Готов ли я положить на плаху одну чужую жизнь ради множества других?

Да. И кто бы за этой жизнью сейчас не стоял, я не изменю ответ.

Единственное, что могло меня порадовать, так это то что цель не ребёнок, потому что… Потому что я бы всё равно сказал да.

К тому же, скажи мне кто-то, что этот человек издевается над животными, издевается над своими служанками и людьми, а его работники конченные садисты и ублюдки, то уже не так жалко его, верно? И его убийство не будет выглядеть таким уж и ужасным. Многие люди скажут, что так ему и надо. И их уже не будет смущать, что это жертва может быть отцом нескольких детей, единственным кормильцем и так далее. Пусть даже и жертва заказного убийства, которая в принципе смерти и не заслуживала.

Это лишь показывает, что зачастую всем важна лишь эмоциональная окраска, а не реальность. То, что чувствуют они, а не то что есть на самом деле. Однобокая правда сразу приобретает столько сторон.

Глава 241

Глава 241

Волк провёл меня туда этой же ночью, как мы и договаривались. Вернее, не он сам, а его человек. Сам волк же попрощался со мной, оставшись в притоне.

— Я буду ждать тебя здесь. Сделаешь дело, вернёшься, мы тебя перекинем к лесу.

— Предашь меня…

— В любом случае умру, — показал он мне свои зубы. — Но смелости тебе не занимать мне это говорить.

— Люблю конкретику, — ответил я.

Стражи было куда больше, чем днём, однако провожатый словно знал, где и как надо проходить. Он ловко проскакивал мимо стражников, словно тень, находил такие проулки, которые я бы в жизни не заметил, выжидал нужные моменты, словно умел предсказывать будущее, и вообще, оказался мастером скрытности.