Моя рука стала чернеть. Начиная с кончиков пальцев, мне на руку побежали такие чёрные линии, словно сосуды, разбегаясь всё дальше и дальше, на кисть, на локоть… А от них расходились ещё более мелкие сосуды. А от тех ещё. И под конец вся рука у меня начала становиться чёрной, словно меня укусил нигер, и я теперь обращаюсь в чёрного сам.

Это было бы смешно, если бы не страшно. Рука словно начала сохнуть всё сильнее и сильнее, пока я пускал пламя пустоты. Оно начало с пальцев и потихоньку пошло в верх в то время, как сосуды добрались уже до локтя. И чем дольше я держу это пламя, тем дальше чёрные сосуды убегают. Если… не хочу знать, что будет, потому что уже вижу, как иссыхает рука на кончиках пальцев и сыпется чёрным песком. Пиздец… И если отпущу, меня поджарят…

Да хуй вам!

Я вложил всю свою пустоту, всю свою чёрную силу в руку и дал такой сильный напор, что моё пламя пожрало огонь дракона и ударило в императора. А чернота с пальцев скакнула аж до локтя, когда сосуды только дошли до половины плеча. И эта хуйня продолжала пожирать руку. Видимо сжирало относительно силы, приложенной к пламени.

Пациенту требуется ампутация.

Одним ударом меча… Бля, с одного не получилось. Пришлось ещё раза три ударить, прежде чем я смог перерубить руку у самого плеча. Было пиздецки больно и страшно. Я раньше не представлял, какого себе отрезать конечность. Как выяснилось, легко, когда очень хочешь жить, у тебя выпущены кишки и разбросаны по полу, а сам ты переломан и сдыхаешь.

И тут же, естественно, надо прижечь. Что я и сделал, упав на колени. Я. Сейчас. Сдохну. От. Боли. Голова уже привыкла к таким вспышкам, которые заволакивали разум. Казалось это теперь самым обычным явлением.

Отрубленная рука тем временем упала на пол и уже полностью почернела, после чего начала просто рассыпаться подобно пеплу. В следующий раз я могу быть на её месте.

Что касается старика, то хотя он и пошатнулся, выглядя немного уставшим, однако спокойно стоял на ногах.

— Пустотник проклятый ты, — чуть ли не выплюнул он эти слова. — Не выдержит тело старое моё пламени твоего, однако… Я защищу свою страну иначе.

С этими словами он раскинул в стороны руки, словно принимая бога, и… взорвался яркой вспышкой. Меня с моими внутренностями нахрен отбросило далеко назад. Я пролетел весь зал, врезался в двери, вынес их нахер, пролетел и ещё одни двери выломал, после чего прокатился, кувыркнувшись несколько раз по полу, и оказался в какой-то комнате. Дорого обставленной комнате, мягкими коврами, картинами, дорогущей мебелью и огромным окном, выходящем на ущелье. Никак покои императора.