— Сколько же у меня дома паразитов развелось… — волевым усилием я оторвал присосавшуюся тушу размером с небольшой городок своей старой родины, сжав её в один большой мясной ком, после чего заставил его нагреться до тысяч градусов и отшвырнул кипящий и рвущийся на части комок плоти в сторону врагов. Паровой взрыв не заставил себя ждать, пронзив обломками панциря и костей своих же сородичей! Линкор, к счастью, успевал уйти в тыл самостоятельно и моей помощи не потребовал.

«Бум!» — разлетелась прямо перед моим лицом на мелкие щепки минерально-костяное образование. А ведь этот снаряд в виде зазубренного гарпуна был выпущен по мне с весьма высокой точностью! Без ответа оставлять такую наглость было нельзя…

«Доброй охоты» — подумал я, выпустив в ответ свой Сиг на свободу. Не дело его держать в кармане, когда вокруг столько целей — пусть резвится. Клинок же, почувствовавший вкус кровавой свободы, сам по себе рванулся в сторону ближайших врагов, набрав в одно мгновение приличную космическую скорость. Этот предмет уже давно не был простым инструментом — ведь он мог самостоятельно действовать в рамках моих желаний. Вроде как на рефлексах, словно часть моего тела.

Так что очень скоро Стая начал получать весьма меткие точечные уколы, перераставшие в сумасшедшую мясорубку внутри них, мгновенно разрушавшие центры обработки нейронных сигналов и узлы контроля движений. Сиг было просто не остановить! А ведь пытались. Однако бесконечная разрушающая способность вкупе с моим невероятным восприятием позволяли преодолевать сотни метров защиты, буквально перемалывая самые критически важные точки живых кораблей, лишая их тем самым возможности вести бой.

Моя красная молния (и это не метафора, Сиг и правда двигался почти со скоростью молнии) едва ли не за несколько минут заставила отступить более сотни огромных существ! При этом продолжая преследовать Стаю даже когда я полностью про него забыл, направившись к точно также отступившему флоту людей.

Да, именно людей — вот так вот отстранённо. Я пусть и назвался их императором, но было очевидно, что меня не оставят тут надолго. Слишком выбиваюсь я из общей картины, и нужен только для купирования смертельной ситуации. А потому я старался не сильно отождествлять себя с ними и империей, попутно стараясь создать самодостаточную систему управления. Единственным исключением были мои девочки и дети. Вот с ними я бы хотел прожить лет сто! Или больше — буду не против. Увидеть, как растут мои карапузы, поглядеть на их жизнь, подержать на руках внуков… Эх! Многие части моей сути хотели этого. А уж материнский инстинкт единственной женской личности из девяти, ставших основой для моей души, и вовсе заставлял сюсюкаться с пока единственной дочкой словно это я стал матерью.