Количество попыток реанимации носителя — 12.

Отказ от реанимации носителя.

Внутренняя проверка выявила множественные повреждения самого симбионта.

Резервов для восстановления — ноль.

Подключение к Плеяде отсутствует.

Решение — частичная деактивация и ожидание нового носителя. 

1.3

Ванек разъярённым Тором ворвался в палату, сметая на своем пути внушительный заслон из санитарок, медсестер и врача, лишь на секунду задержавшись, чтобы накинуть на свои громадные плечи белый халат.

— Братуха, ты как? — его громоподобный голос и впрямь можно было приписать богу молний.

Я закатил глаза, показывая, что: «ну такое..».

Сил и вправду не было.

А еще не было памяти.

Вернее я помню, что было до, и после того как очнулся здесь, в палате интенсивной терапии, то бишь в реанимации местной больницы. Но вот как я тут оказался?

Впрочем, мне подробно и в деталях рассказали, как нашли лежащего меня врезавшегося в сосну. Рядом, валялся велик с погнутым колесом и отлетевший шлем.

Так что логика событий прослеживалась весьма четко — не справился с управлением, врезался в дерево и об него же ударился головой. Все ясно и понятно.

Не понятно только мне. Я всегда застегиваю ремешок на шлеме. А там он был расстегнутым. Не порванным. Его именно что расстегнули.

Но эти подозрения я держал в себе, потому что понимал, что спорить и возражать в данном случае достаточно глупо. Ну я и молчал.

Хотя не это, далеко не это было страшным и странным. Внизу, слева, прямо в воздухе висели какие-то буквы, отдаленно напоминавшие смесь иероглифов с клинописью. Черные буквы не исчезали, когда я поворачивал голову, резко переводил взгляд или смотрел вдаль. Они не лезли вперед, очень скромно разместившись в уголке моего периферического зрения, но были постоянно. Буквы становились не видны только когда я закрывал глаза. Поэтому с того момента, когда я очнулся, а это произошло пару часов назад, большую часть времени волей неволей провел с закрытыми глазами.

Мне было попросту страшно. Страшно что всё, что кукуха моя уехала, или очень срочно уезжала в далекие дали и мне ее никак не остановить.

И сейчас Ванек что-то усиленно жестикулируя втолковывал мне, а я с ужасом косил взглядом в нижний левый угол. Потому что странные «иероглифы» исчезли, заменившись вполне обычным словом, написанным на вполне себе понятном русском языке. И от этого когти страха все сильнее царапали мою спину.