— Нельзя рисковать, — повторила слова Алевтины Елизавета.

Вот… суки…

— Я буду сопротивляться, — предупредил я их, взмахом выдвигая цилиндры телескопической дубинки. — Или же дайте мне уйти.

— За дверью мертвяки, — напомнила Алевтина. — Слишком рискованно открывать её.

— Но есть окно, — предложила альтернативу главбух.

— Хотите, чтобы я сломал себе ноги и своими криками привлёк мертвяков?! — истерически рассмеялся я.

Делай добро коллегам после такого… Я почти на 95 % уверен, что кровь из глаз и рвота — последствия расходования «внутреннего ресурса». Ну меня никто не грыз, ран нет, по воздуху эта хрень не передаётся, так как в этом случае мы все уже давно бы были в… кхм-кхм… противоположной команде.

Ладно, раз эти предательские суки решили от меня избавиться, то так уж и быть! Но я, б№%дь, обязательно выживу!

— Ладно, я выхожу в окно! — решился я и посмотрел на Елизавету. — У вас тут шмотки ненужные есть?

— В шкафу посмотри, только чёрное пальто с шарфом не трогай, — ответила главбух.

Я открыл шкаф и начал вытаскивать бухгалтерскую верхнюю одежду. Быстро связал из пальтишек и полупальтишек трос, который морским узлом привязал к радиатору батареи. Медсестра, которую я спас и главбух, которую я спас, молча смотрели за этим. Я взглянул на них осуждающе, вдохнул-выдохнул и отворил окно.

А там, за окном… Прекрасный осенний вечер, лёгкий ветерок, приносящий запах намечающегося дождя, жёлтая листва на деревьях, мутно-красное солнце, клонящееся к закату… Будет очень жаль, если в такой прекрасный атмосферный осенний вечерок я навернусь с третьего этажа…

— Живите долго, — пожелал я своим коллегам и швырнул «трос» в окно.

— Прости, — ответила на это Алевтина, но я не почувствовал в её голосе искренности.

Хрен тебе, а не прощение, неблагодарная!

Забираюсь на подоконник, хватаюсь за «трос» и встаю на оцинкованный оконный отлив. Вот тут у меня и сжались яйки. В кино видеть, как спецназеры лихо влетают в окна на тросах — это зрелищно, это красиво. А вот когда сам совсем не спецназер и вместо специализированного троса у тебя шмотки покойных бухгалтеров… Это страшно, это ссыкотно.

Но, делать нечего, надо решаться. Тут, в конце концов, на меня сейчас две барышни смотрят, пусть и предательские насквозь, но барышни.

Почему-то именно последняя мысль придала сил и решимости. Даже если я подохну через пару минут, будет лучше, если никто не сможет вспомнить, как я мялся как сученька на отливе окна.

Поехали!

Руки у меня совсем к скалолазанию не приспособлены, поэтому надо спускаться как можно быстрее. Развернулся, сел на отлив, спустил вслед за ногами жопу, при этом обеими руками держась за «трос», а затем начал спуск.