Мне памятник не полагался, чему я был несказанно рад. Да и провожала меня в дальний путь вовсе не благодарная толпа с плакатами.

— Вот я и остался снова один… — вздохнул Беседин, задумчиво уставившись на вереницу тяжёлых машин, проезжавших мимо.

Не считая броневиков, основную часть колонны составляли военные грузовики, съезжающиеся отовсюду. В каком-то из них мне и предстояло путешествовать.

— Не дрейфь, Егорыч! — я похлопал приунывшего архивиста по плечу. — Тебе штат нормальными людьми быстро сформируют. Вот посмотришь, не успеет за нами пыль улечься, как прискачет Комиссар с предложением, от которого нельзя отказаться.

— Вот этого я и боюсь. Нормальных людей…

— Ничего, они от твоих бесконечных бумажек быстро озвереют, — улыбнулся я. — Даже к черноте будут рады прокатиться, лишь бы из Архива сбежать.

— Не думаю, что есть надобность во втором эксперименте. Кольцо существует до сих пор, так что ты оказался полностью прав. Снова. И даже не попросил награды.

— Меня вполне устроит тот факт, что Хаос перестанет расползаться, — уверил я его. — Лишь бы вы с оповещением соседей не затягивали. Чем быстрей разойдётся рецепт, тем лучше.

— Уже начали. Только это лишь сдерживающий фактор, всех наших проблем он не решит.

— Брось, ты просто терпеть не можешь антимагические поля, потому что они делают тебя прежним. К магии слишком быстро привыкаешь.

— Возможно, — не стал он спорить. — Но куда больше мне будет не хватать всех вас…

— Знаю, Егорыч. Но что поделать.

— Ладно, с тобой всё ясно, ну а ты как? Не передумала?

Церебрик многозначительно посмотрел на сидящую в коляске Талию, но та молча покачала головой. В последнее время из неё трудно было вытянуть хотя бы пару слов, за исключением того момента, когда она неожиданно попросила взять её с собой. Полукровка тяжело переживала своё поражение, хотя медикам удалось пришить ей руку и кое-как восстановить часть повреждённых сухожилий. Остальное должно было со временем зажить само, благодаря нечеловеческому генотипу. Не так быстро, как у рептилий, но всё же.

А вот с психикой дела обстояли весьма смутно, и я очень надеялся, что смена обстановки пойдёт ей на пользу. Да и путешествовать вместе веселей. Будь моя воля — прихватил бы с собой и Беседина, но уж его отсюда не выпустят даже на инвалидной коляске. Это мы тут белые вороны, плохо поддающиеся контролю. От подобных активов лучше избавиться, пока вреда от них не стало больше, чем пользы.

Большую часть нашего разговора одноглазая демонесса молчала, подставив лицо мелким холодным капелькам. Но потом всё же выдавила из себя: