От брамайна тоже не веяло страхом.
– Домой, Натху. Куда же еще? Там хорошо, безопасно, уютно…
Он хотел добавить «сытно», поглядел на раздувшийся живот сына и передумал. Вместо этого Гюнтер отправил Натху мысленный образ дома, щедро раскрашенный эмоциональным позитивом и пахнущий соленым лещом, – так начался наш с тобой контакт, помнишь, Натху?
– Безопасно? – переспросил питекантроп. – Дом – значит безопасность?!
Мальчик словно пробовал слово на вкус.
– Да! – Гигант вскочил на ноги. – Домой!
Подхватив булаву, он припустил к горизонту, туда, где двигались зубцы часового механизма – бродячие утесы.
– Натху? Стой!
Откуда и силы взялись? Проклиная все на свете, выкрикивая слова, слабо предназначенные для детских ушей, Гюнтер рванул за сыном.
V
V– У меня был такой же, – сказал Кешаб Чайтанья. – Точно такой же, только серый.
В руках антис держал плюшевого медведя.
– Почему серый? – заинтересовался Тиран.
Интерес был поддельный. Плевать Тиран хотел на всех медведей Ойкумены. Враг, отметил он. Враг сильный, враг непобедимый. Враг ценный, раз сам пришел ко мне. Такие враги, случается, полезней друзей.
Кешаб пожал плечами:
– Не знаю. Меня не спрашивали.
– В смысле? Родители купили?
– Я рос в антическом центре. После первого старта меня изолировали. Это общее правило, я – не исключение. Медведь достался мне в наследство. Игрушки в центре переходят от одного маленького антиса к другому, пока не истреплются или не сломаются. Брамайны – раса бедная, экономная. Желать новую игрушку, свою собственную, а не чью-то, желать страстно, плакать по ночам, не имея возможности удовлетворить желание… Что это, по-вашему?
– Страдание, – честно ответил Тиран.