Тисса взяла Травничество, а Краулер – Алхимию, отличное сочетание завязанных друг на друга профессий. Самое странное ремесло выбрал Инфект – он занялся Археологией. Это было совсем глупо, потому что в песочнице ему, по сути, негде было проводить раскопки, но менять профессию наш арабский Индиана Джонс не собирался.

К этому моменту я действовал механически: отмахивался от иглоколов, успевая отстрелять полтора-два десятка на подлете, поглядывал в чат, кружил по пещере, пытаясь обнаружить скрытые тайники, проходы или клады. Ничего не нашел, и это противоречило выкладкам моего папы – он говорил, что непройденные инсты хранят утерянные вещи игроков. А судя по истории «Гнезда болотных иглоколов», таковых должно быть очень много.

Когда я закончил с десятой волной, Оглушающий пинок поднялся до 9-го уровня, навык стрельбы из лука и Быстрый выстрел – до 6-го.

Я написал в чат, чтобы соклановцы быстрее заходили в инст, ведь если появится босс, сделать это они не смогут.

В пещере соклановцы появились, когда задрожал свод, а земля под ногами заходила ходуном. У дальней стены открылся широкий проход, и оттуда вывалилась колоссальная туша матки.

Чаф, Матка болотных иглоколов, инсектоид 21-го уровня

Босс подземелья.

Чаф, покрытая белесой слизистой шкурой, сразу напомнила мне урок биологии – жирный опарыш с коротким телом. Конечностей у нее не было, зато по всей туше раскрылись сочащиеся слизью отверстия, и оттуда с хлюпаньем вылезли длиннющие извивающиеся щупальца с десяток метров длиной. Увенчивали их жала, схожие с яйцекладами иглоколов, только много массивнее.

– Что они курили? – спросил Инфект. – Кто в трезвом рассудке мог такое придумать?

Тварь поперла на нас, и если Мок’Риссу по десятибалльной шкале омерзительности я бы оценил на десять, то Чаф – на все пятнадцать. Тошнило от одного ее вида.