Он оглядел наш смешанный строй.

— Я не тешу себя надеждами. Если случится драка — вы победите нас и это неоспоримо. Но я повторяю: мы не вмешиваемся в чужие распри, пока нас не трогают. Вообще. Никогда. Это наша позиция. Всё должно быть честно. Конечно, вас это может не убедить, и вы нападёте. Но тогда мы объединимся с Роттенштайном. У нас много войск. Мы придём сюда и будем сражаться против вас. Каждый день, каждый час. У нас большой опыт. Можете спросить у Якорной, если встретитесь. Он предпочёл вести с нами разговор на равных. Хотя сначала поступил так, как поступил со остальными.

Адам подмигнул:

— Теперь — смирился.

— Адам, мы не будем сражаться. Мы тоже за честную гонку. Это наш уговор.

Лидер Пяты Титана скептически хмыкнул.

— Яна?! — крикнул кто–то. Пёстрый сарацин вывалился из строя. Ромео, с которым нас кайтили танки Роттенштайна. — Янок!

— Назад, Ромео! — рявкнул Лицемер, но гхэулинец вырвался на участок между фронтами. Отмахнувшись от чьей–то руки.

— Слава!

Ему навстречу выбежала девушка с повисшей над головой тиарой и с двумя радужными крыльями за спиной. Ник Джульетта. Воу. Какая милота!

— Я сказал — на место! — побагровел Лицемер.

— Яночка…

Адам смотрел на обнимающихся с полуулыбкой:

— Мы связаны чуточку больше чем думали прежде, верно?

Обломок камня грохнулся в шаге от одного из титанов. Позади нашего строя прошёл Генерал. Чудовищный лук он держал в руках. Прищуренный взгляд направлен на Пяту Титана.

Двое танков Гхэулина вышли из строя, направляясь к Ромео. Тот заметил движение, заслонил девушку, выхватил клинки. Неподалёку грохнулось на землю тело Небесного Охотника. Наверху завизжал потерявший всадника гиппогриф. Мы тут смотрим сериал — а там вон, война вовсю. Дикая ситуация.

Но интересно же!

— Ой не советую, — ощерился сарацин, уставившись на соратников. — Иди в жопу, Кеша. И ты, Лёша со своим прихлебателем, тоже. Я никуда не пойду. Я останусь с ней.

Я вытянул шею, выглядывая лидера Гхэулина. Какие интересные отношения в его команде! Тот с каменным лицом смотрел прямо перед собой и молчал.

Танки обнажили мечи.