— Почему же ты замолчал, самозванец? — продолжал рокотать Фенрир. — ты увидел меня, настоящего и у тебя отнялся твой лживый язык? Мои дети уже знают, что их отец и бог с ними, они будут выполнять только мои приказы. Но кто же ты, принявший мой облик? Не хочешь назваться своим истинным именем?

Я молчал. А что было говорить? Меня перехитрили и переиграли. Самым лучшим решением было отключиться от трансляции прямо сейчас. Но я оттягивал этот момент, то ли просто растерявшись, то ли надеясь, что мне удастся узнать — откуда взялся этот Фенрир.

— Я знаю, что старшие давно отступили от правил, вы решили, что стали богами, что можете повелевать моими детьми! Но вашему обману пришел конец! Теперь никто кроме меня не сможет отдать приказ, никто не будет прикрываться моим именем. Я знаю, что не все старшие обманщики, но знаю, кто виновен точно. И я знаю, кто ты есть. Открой же мне свое имя, или я назову его сам! У тебя есть последний шанс получить прощение Великого Фенрира.

Я опешил окончательно. Что за ересь он несет? Старшие отступили от правил? «Знаю твое имя»?. Чушь какая-то.

— У тебя была возможность покаяться, Тицин. — так и не дождавшись моих извинений или покаянья, продолжил Фенрир. — теперь все увидят твой истинный облик. А позже, закончив с людьми, мы придем за тобой. За Талугов!

В его лапе появилось нечто вроде миниатюрного пульта с одной единственной клавишей, которую он и нажал.

Сначала я не обнаружил никаких изменений. А затем, все же, до меня дошло, что сделал «Фенрир» — терминал создающий голограмму отключился и сейчас все могли видеть меня. Меня настоящего.

Я глядел на собственную удивленную физиономию на экране, а затем перевел взгляд на Фенрира. У того удивления на морде было не намного меньше, чем у меня. Что, не ожидал увидеть человека? С чего он вообще решил, что перед ним должен был появиться Тицин?

И тут до меня дошло. Вспомнились откровения Ларока касательно планов Шаха и Тицина. Так что же это получается — Шах подстраховался, создал Фенрира во плоти на тот случай, если его план сорвется, либо о нем пронюхает Тицин? Или, быть может, изначально идея была в том, что волков в бой поведет Фенрир а затем, когда с Эдемом будет покончено, нападет на республику, а точнее на верные Тицину войска и системы?

Скорее всего, так и есть. Шах вообще не собирался связываться с волками посредством голограммы. Зачем, если есть живой Фенрир? И теперь понятно, почему он так хотел меня убить — как я уже говорил, Шеснашка все равно начала бы трансляцию, но с задержкой в пару часов. А Шаху нужно было не уничтожить передающий терминал, а снять блокировку связи, чтобы отправить сообщение этому «Фенриру», мол так и так — люди захватили нас, а не Тицин, будь готов. Но у него не получилось. Живой Фенрир вроде как сел в лужу. Но сел ли? Заметили ли его оплошность другие волки? Ведь он обвинял тагов во всех грехах, а на экране появился человек, то есть я. И что это меняет, что нам дает?