Но он наступил: ни с того, ни с сего граф вдруг потерял интерес к Андрюхе и схватил того, кто в тот момент был ближе всех. Им оказался я. На мгновение перед глазами мелькнул разинутый рот с огромными клыками, я инстинктивно отшатнулся в сторону и без замаха воткнул в него клеймор. Прямо в эту мерзкую, склизкую, широко открытую глотку. Вампир захлебнулся кровью и стал медленно оседать, увлекая за собой застрявший в горле меч. Не веря своим глазам, я посмотрел на его руку — почти погасшая татуировка в последний раз мигнула и потухла окончательно. И тут же в толпе магов загорелись два золотистых облачка — кто–то из наших поднял уровень.
Ребята победно вскинули руки. Но расслабляться было рано, и все переключились на демонессу. Среди прочих ударов прокнула моя парализация — и Лили, на мгновение замерев в воздухе, рухнула нам на головы. Все разом расступились, скинули ее на пол и обрушили на розовую тварь град яростных ударов. И хотя через пару секунд она зашевелилась, но подняться уже не смогла: народ лупил с таким остервенением, что татуировка на ее то ли лапе, то ли руке стремительно пошла на убыль. Она извивалась всем телом, визжала, впивалась когтями и зубами в наши ноги, но это ее не спасло. Несколько минут — и залитая кровью демонесса, испустив прощальный вопль, обмякла и затихла. Убедившись, что ее татуха полностью погасла, я в изнеможении опустился на пол, окруженный сверкающим облачком.
— Ап! — крикнули еще трое.
Все зааплодировали. Я поблагодарил и повернулся к Андрюхе.
— Слушай, что это было? С чего вдруг боссы на тебя так взъелись?