— Инквизитор.

— Это я одобряю, ек-макарек, — сказал Егор Михайлович. — Пора уже каленым железом выжечь всю эту нечисть.

— А ты?

— А я — партизан, — гордо сказал Егор Михайлович.

— А такой класс вообще бывает?

— Значит, бывает, ек-макарек, — сказал Егор Михайлович. — Может, я последний из партизан. Это ведь уже то, чего мы ждали, полковник? Какой план?

— План А, — сказал Савельев. — Военных уже подняли по тревоге.

— Много они с инопланетянами навоюют, — буркнул Егор Михайлович. У него запиликало переговорное устройство, и он, переложил «маузер» из правой руки в левую, коснулся наушника.

Савельев достал из инвентаря невесть откуда появившийся там кожаный плащ. Плащ, судя по всему, видал виды и практически целиком состоял из разного оттенка заплаток, но характеристики у него были вполне неплохие. Савельев не стал выпендриваться и надел плащ.

Проверил инвентарь еще раз и нашел в одной из ячеек дробовик. Урон у дробовика был огромный, так что Савельев материализовал его и приложил к плечу.

Лежал, как родной.

— Так вывозите его из города, ек-макарек, — рявкнул Егор Михайлович. — На базу три. Мы подтянемся в течение часа.

Он закончил сеанс связи и посмотрел на Савельева.

— Странные представления об инквизиции, — заметил он. — Но мне нравится, ек-макарек.

— Что там? — спросил Савельев.

— Кажется, мы наконец-то узнали, почему Джокер так важен, — сказал Егор Михайлович. — У него класс нарисовался, так что он тоже раньше в это играл.

— Не сомневался даже, — сказал Савельев. — И?

— Разрушитель Миров, — сказал Егор Михайлович.

— Ты поэтому приказал его из города вывезти?

— Ну да, ек-макарек. Подальше от мирного населения.