— Я бы предложила тебе присесть, но с твоим грузом это врядли будет удобно, так что начни свой доклад сейчас. — первым заговорила Гоул, которую здесь Сара знала больше всех.

— Совсем недавно я узнала, что этот человек — она подняла Авеля над землёй, давая рассмотреть остальным. — напал на госпожу Лисандру. Он сам во всём мне признался, и я хотела обсудить с вами его судьбу. Может ли он быть полезен до наказания?

— Ли́са? — Гоул повернулась в сторону другой богини.

— А? Ну вроде бы, а…, наверное. Не знаю, в общем. Я вчера просто уснула посреди пещеры, а кто–то похожий на него был рядом.

— Так вот почему ты опоздала.

— Говоришь, он признался? — доселе молчавший бог сверлил взглядом Сару, от чего та немного занервничала.

— Да. Он повинуется мне и не осмелится ослушаться. Однако, я не могу полностью контролировать каждое его действие. Когда он докладывал о том, что сделал за сегодня, то не мог не сказать об этом. Ложь исключена.

— Вот оно как. Ладно. Но если ты хочешь стать архиепископом, то должна доказать верность и решительность. Убей своего слугу.

Мысленно Сара улыбнулась. Вполне возможно, эти слова стали плодом той информации, которую Авель посоветовал иногда озвучивать в слух. За ними, конечно же, следили, точнее подслушивали. И таким образом тёмные были уверены, что эльф является для неё всем. Или чем–то в этом духе.

— Я готова. — с твёрдостью ответила девушка, но не сразу, а спустя пару секунд, чтобы не показалось, будто это решение далось ей легко.

— Отлично. Сделай это прямо здесь. — Баал упёрся подбородком в ладонь и ожидал действий подчинённой.

Без лишних слов Сара подняла тело эльфа на уровень своего лица. Время будто замедлило свой ход, растягивая тягостные секунды. Зажмурившись так, чтобы боги не увидели, она одним движением свернула Авелю шею. Затем его уже безжизненное тело было опущено.

— Хм. Ладно. Ты свободна, Сара. Мы запомним твою преданность. А показать свою полезность ты сможешь уже завтра утром, когда орда зверей доберётся до наших границ. А сейчас — иди.

Девушка благодарно поклонилась и вышла из комнаты, где заседали боги, забрав труп Авеля с собой. В её голове сейчас не могла уместиться ни одна мысль. Бездумно бредя вперёд, она всё же пришла к своей комнате.

Сара упала на кровать, положив труп Авеля рядом. Ей было слишком больно на него смотреть. Девушка зарылась лицом в одеяло и беззвучно плакала. В голове крутилась фраза эльфа «Любой грех можно искупить», но Сара никак не могла поверить. Разве можно как–то загладить всё, что она натворила? Она даже убила его, Авеля. Хотя это и был его план, его желание, но всё же. Она не могла себе этого простить.